– Прекратите вести себя с таким безразличием и вернитесь к нам, живым и грешным, в реальный мир! Как бы вы ни притворялись, вы все равно не бездушная машина, которой наплевать на чувства других, и никогда ею не будете! – бушевала Персефона. – Вы – очень страстный и целеустремленный мужчина, Александр Фортин. Я знаю, вы только делаете вид, что это не так, чтобы защититься от людей, и особенно от меня. Но я этого не допущу, – закончила она с дрожащей улыбкой, едва сдерживая слезы при мысли, что такой умный и сильный мужчина обрекает себя на одиночество и прячется от критического взгляда общества.
– Ваше желание для меня закон, – зловеще усмехнулся он и схватил ее руку, которой она в подкрепление своих слов размахивала перед его лицом.
Он решительно потянул ее к себе, и Персефона без сопротивления приблизилась. Неужели она сама все недели именно этого добивалась? Да и к тому же скрывала этот маленький нечестивый секрет от ее собственного сознания? Персефона испытала целую гамму противоречивых надежд и страхов. Глядя в синие, как море, глаза Алекса, она видела в них в точности такие же чувства. В его взгляде горело желание, которое он и не собирался от нее скрывать.
– Разве вы еще не поняли, что на ужин с дьяволом стоило прихватить ложку покрепче и подлиннее? – пробормотал он у самых ее губ – не настолько, чтобы поцеловать ее, но в очень соблазнительной близости.
Глаза Персефоны подернулись тонкой дымкой.
– Вы не дьявол, – услышала она собственный шепот, а в голове стучала мысль: в действительности он напоминает падшего ангела, учитывая его прошлую надменность и совершенную красоту. – Вы даже вполовину не так плохи, как пытаетесь меня убедить. И вы никогда ни в малейшей степени не станете таким, как ваш отец или брат, даже если проживете до ста лет, – дерзко продолжила она, как бы подстрекая его доказать обратное. Она совершенно не верила, что он может причинить ей боль, и чувствовала, как где-то внутри зарождается странный первобытный жар.
Она чувствовала: если Алекс сейчас ее не поцелует, то повредит ту тоненькую ниточку, постепенно их связывающую. Отчаяние и любопытство перебороли страх перед неизведанным чувством, перед бездонной пропастью между реальностью и тайной. Персефона желала настоящего Алекса Фортина – желала любым, каким он только мог ей открыться, даже если это подвергало опасности ее сердце. Иногда, если хочешь получить нечто чудесное, приходится идти на риск и обнажать свою ахиллесову пяту. Не попробуешь – не узнаешь.