Похоже на довольно старую кровь.
Недостаточно для того, чтобы обгонять автомобили на шоссе, даже автомобили, чьи водители соблюдают правила, но вполне достаточно, чтобы по городу передвигаться быстрее любой машины, не важно, соблюдают водители правила или нет.
Правда, есть риск привлечь к себе слишком много внимания.
Следующие полчаса Заноза страдал. Демонстративно и душераздирающе. Он закрывал глаза при виде любых дорожных знаков, словно сам их вид был для него невыносим. Скрипел зубами, когда Хасан сбрасывал скорость на поворотах. Вперивался взглядом в каждый из обгонявших «роллс-ройс» автомобилей. Немного их было в четыре часа утра, но скорость превышал примерно каждый второй.
Хасан Занозе даже слегка сочувствовал. Правда, полагал, что настоящая причина страданий — боль в руке. Никак не думал, что тот действительно терзается из-за соблюдения правил. В конце концов, спросил, может ли помочь наркотик. Использовали же героин когда-то как обезболивающее.
— Ты издеваешься? — в голосе Занозы даже злости не было, только искреннее изумление, — шайзе, нет, не издеваешься. Это что, я целых полчаса зря выделываюсь?
— Ты вторую ночь зря выделываешься.
— Не беси меня!
— Раз уж ты меня не можешь… — Хасан пожал плечами.
— Я думал, ты поймешь, что нельзя ездить так медленно. А ты решил, будто мне больно. Чувак, ну кто так делает? Кто так думает? Кто так водит, блин?!
— Это риторические вопросы?
— Нечестно, — Заноза перестал растопыриваться и печально поник. — Какая-то злобная турецкая магия. Это я вывожу всех из себя. Хотя, да, злюсь я тоже быстро.
Он повозился, вытаскивая и прикуривая еще одну сигарету, — попытки задействовать левую руку скорее осложняли процесс — выдохнул дым, задумчиво рассматривая скрюченную, черную клешню, в которую превратилась кисть и втянул ее в рукав плаща.
— Не парься, это не по-настоящему. Я не настоящий, значит и это тоже не настоящее. Поэтому оно не болит. Не бери в голову.
— Или болит не по-настоящему?
— Это одно и то же.
Это было не одно и то же, но рассуждения Занозы, хоть и строились на ошибочном посыле, выглядели логично. Указывать на неверную аксиоматику тоже не имело смысла. У сумасшедших она всегда неверна, а если б их можно было в этом убедить, они не считались бы сумасшедшими. Поэтому Хасан лишь кивнул.
И сбросил скорость до тридцати миль.
Заноза взглянул на него так, словно он задавил котенка.
— Мы въехали в городскую черту, — объяснил Хасан.
— Ты убийца! Ты убиваешь мои нервные клетки.
— Они не настоящие.
— Черт!
Наверное, какое-то время Заноза медитировал над этой мыслью, поскольку он замолчал и замер, даже сигаретой не затягивался — она так и тлела, зажатая между пальцев. Потом окурок был сломан в пепельнице, а на Хасана уставились требовательные синие глаза: