— Что тебе до этого?
— Я уверен, что за последние несколько лет ты не раз бывал там без ведома владельца.
— Докажи.
— Я ничего не хочу доказывать, — покачал головой Кинан. — Во всяком случае, этим вечером мне нужно другое: попасть в «Хендерсон» в ближайшие полчаса.
О'Брайен молча смотрел на него.
— Нет, не для того, чтобы что-то украсть, — уточнил Кинан. — На Рождество дарить краденое нельзя.
— Ты уверен?
— Да, — кивнул Кинан. Я только хочу попасть в «Хендерсон», выбрать что-нибудь красивое и оставить деньги.
— И ты хочешь, чтобы я помог тебе попасть в магазин.
— Ничего не взламывая. Аккуратно, как ты всегда делаешь.
— Кинан, — О'Брайен пристально посмотрел на копа, — это уж очень похоже на ловушку.
— Я бы не стал тебя подставлять, — ответил Кинан. — Перестань, О'Брайен, ты же меня знаешь. Я всегда стремился честно тебя поймать, а ты стремился хитростью избежать наказания. И меняться мы не собираемся. Более того, если ты мне поможешь, за мной будет должок. И будь уверен, наступит момент, когда я за добро отплачу добром.
— Позвони владельцу, он откроет магазин.
— Он уехал на рождественские каникулы. Ты — моя единственная надежда.
О'Брайен задумался.
— Хочешь, чтобы я открывал замки у тебя на глазах?
— Я буду стоять к тебе спиной, пока дверь не откроется.
— Коп будет спокойно наблюдать, как вор лезет в ювелирный магазин?
— Речь идет о моем будущем счастье, О'Брайен.
— Так у меня нет выбора, да?
— Конечно же, есть. — О'Брайен все еще колебался, и Кинан неожиданно спросил: — У тебя есть подружка?
— А что?
— Пока мы там будем, возьми что-нибудь и для нее.
О'Брайен встрепенулся.
— Можно?
Кинан коротко взглянул на него.
— И заплати.
— Понятно, — кивнул О'Брайен. — На Рождество краденое не дарят.
— Именно так.
— Это так трудно, — прошептал Кинан, — подбирать что-нибудь красивое в темноте.
— Обычно в такой ситуации берешь пару горстей того, что попадает под руку, и уходишь, — ответил О'Брайен.
— Это — не обычная ситуация, — возразил Кинан. — Неужели нельзя зажечь что-нибудь поярче этого фонарика?
— Хочешь провести Рождество в полицейском участке, объясняя нюансы своей любовной жизни?
— Тогда целься точнее.
Кинан наклонялся над прилавками с брошками и кольцами, а О'Брайен наклонялся над Кинаном и направлял фонарик на подносы с драгоценностями. Две полоски изоленты оставляли только узкую щель, через которую и выходил слабый янтарный свет. Понятное дело, золото, серебро, полудрагоценные камни при таком освещении блестели не так ярко.
— Может, на другой стороне, — пробормотал Кинан, и они перешли к противоположному ряду прилавков.