— Ничего не вижу. Дым, дым.
— А там, за дымом?..
Старый генерал опытным глазом уже разглядел огромное количество войск и техники, передвигающихся под покровом дыма и пыли.
— Волнами движутся, волнами.
— Какие волны?.. Вам мерещится. Ничего не вижу.
И было трудно понять, притворяется Геббельс или в самом деле ничего не видит.
— Господин доктор, прошу обратить внимание: левее Заксендорфа, возле фольварка и далее, вдоль рокады, движутся кусты. Из-под кустов пыль и выхлопная копоть. Это танки. Их тысячи. Это девятый вал!
Геббельс резко оторвался от стереотрубы, приподнялся на носок здоровой ноги и, едва дотянувшись до седого виска Кребса, процедил сквозь зубы:
— У вас лихорадка, генерал, у вас температура. Примите двойную порцию кофеина и ложитесь в постель или…
— Я солдат, — напомнил Кребс, — солдаты с поля боя здоровыми не уходят.
— Что?! — возмутился Геббельс, но, прочитав в глазах Кребса железную решительность, смягчился: — Дайте мне другую оптику.
Кребс молча повернул к нему окуляры своей трубы.
Через полчаса они спустились вниз.
— Срочная депеша! — осипшим голосом сообщил убежавший генерал с повязкой на шее. В руках у него была какая-то бумажка. — Русские танки ворвались в Зеелов!
— Что вы сказали? — переспросил Геббельс, будто не поняв случившегося.
— Русские ворвались в Зеелов, — повторил генерал.
Геббельс презрительно взглянул на него и сказал:
— Передайте солдатам Зееловского гарнизона: фюрер поздравляет их с победой.
Кребс молча взял из рук генерала бумажку и сделал несколько пометок на своей генштабовской карте.
Вслед за генералом на наблюдательный пункт ввалился тучный полковник в окровавленном мундире. Кажется, он ничего не видел, глаза у него были залиты кровью.
— Гарнизону Франкфурта угрожает окружение, — произнес он задыхающимся голосом.
— Что? Повторите! — потребовал Геббельс, глядя на полковника.
Тот перевел дыхание и уже более спокойно повторил:
— Гарнизону Франкфурта угрожает окружение.
Помолчав, Геббельс ответил:
— Я восхищен вашей доблестью. Передайте солдатам героического Франкфурта личную благодарность фюрера. Идите. — И, кивнув на выходную дверь, повторил: — Идите!
Когда полковник вышел, Геббельс и Кребс, захватив карту, снова поднялись к стереотрубе. Пока Геббельс присматривался к полю боя, Кребс водил длинным сухим пальцем по карте со свежими пометками, нанесенными несколько минут назад по сводкам, поступившим с различных участков обороны Франкфурта и Зеелова.
Затем он сказал:
— Доктор, посмотрите на карту. Полковник Шмидт прав: гарнизон Франкфурта может остаться в окружении.