Геббельс криво склонил голову над картой и, вероятно ничего не поняв, пощупал лоб Кребса:
— Лечиться, лечиться вам надо…
— Тогда вглядитесь еще раз в стереотрубу! Дым рассеялся, — не смутившись, сказал Кребс.
— Да, да, теперь я что-то вижу, — примирительно произнес Геббельс и, подумав, взял из рук Кребса карту. — Спасибо. Теперь… Да, да. Идите и лечитесь.
— Отставка?
— Нет. Это не в моей власти. Как решит фюрер.
— Я служу Германии, фюреру и готов умереть смертью честного солдата.
— Тогда извольте вести себя по-солдатски.
Кребс, подперев костлявыми руками виски, присел за столик.
А Геббельс продолжал крутить стереотрубу вправо и влево. И вдруг будто окаменел. Он увидел тяжелый русский танк, вынырнувший из лощинки. Танк двигался по косогору вдоль траншеи второго яруса. За танком бежали небольшие группы солдат.
Оптика обманчиво приблизила к нему передний край, и Геббельсу, вероятно, показалось, что он находится чуть ли не в самом центре боя. Он отчетливо видел, как вдоль траншеи отступали немецкие солдаты.
— Почему не бьют по танку пушки?! — возмутился Геббельс.
Он не понял, что русский танк вошел в мертвое пространство, и огонь противотанковых орудий, установленных на высоте, теперь бесполезен: от фаустников танк был защищен огнем автоматчиков штурмового отряда, который ворвался внутрь многоярусной обороны косогора; немецкие солдаты, засевшие выше, не могли вести по отряду огонь, потому что боялись поразить своих же, а те в свою очередь не могли повернуть оружие и начать пальбу, потому что фактически начался бы бой между своими: траншея против траншеи.
Дерзкие и удивительно расчетливые действия штурмового отряда, напоминающего собой ощетинившегося ежа — ни с какой стороны не возьмешь, — поставили опытных офицеров противника перед дилеммой: отступать или губить вместе с русскими и своих.
— Как прорвался сюда этот танк?
Один из телохранителей, обер-лейтенант Ланге, стоящий за спиной Геббельса, ответил:
— Это новый русский танк.
— Что?!
— Он неуязвим.
— Но вы видите его?
— Да, в смотровую щель он виден простым глазом. Он идет сюда.
— Что?! Идите и остановите этот танк. Или… вас ждет позорная смерть. Идите!.. — повторил Геббельс и снова припал к стереотрубе.
Танк между тем, не выходя из мертвого пространства, перевалил в седловину и потерялся из поля зрения.
— Танк… Где он?.. Кребс, вы слышите?.. Я вас понимаю. Следуйте за мной. Надо нам быть там, где решается судьба Германии. А вы, — Геббельс повернулся к обер-лейтенанту Ланге, — вы… можете стать национальным героем Германии. Остановите танк. Я вас лично представлю фюреру. Идите…