Когда торжествует зло, тогда цветут камни. Война — это зло. В войну камни цветут огнем, бинтами, кровью. Это Варя видит на каждом шагу. «Так хотел Гитлер, — подумала она, — но вот его злорадству подходит конец: зацвели огнем и берлинские камни».
На берегу канала грохотали орудия. Они били по центру фашистской столицы, и там, куда они били, вырастали ярко-желтые кусты, похожие на цветущие акации, а вокруг них кудрявились многоцветные полукруги. Их можно было сравнить и с огромными букетами, и с венками, и с кусками радуги.
Варя знала, что война должна кончиться не сегодня-завтра. Там, на западе, английские и американские войска уже прекратили боевые действия. Немецкие радисты, за которыми она следила в эфире, сегодня утром открытым текстом передали родным весть о конце войны: «Слава богу, война кончилась», — и выключили свои рации, как поняла Варя, навсегда.
С этой вестью она прибежала к начальнику штаба батальона, чтобы еще раз попроситься в полк родного брата: война кончается, и теперь ей нечего делать здесь. У начальника штаба в этот час был командир батальона и какой-то полковник из штаба армии. Ее сообщение о том, что на западе почти все немецкие радисты выключили рации, что там уже кончилась война, не произвели на них никакого впечатления. Они посмотрели на нее удивленными глазами, отчего у Вари похолодело на душе: «Значит, опять будет отказано в просьбе». Но когда она стала говорить, что ей надо быть в Берлине — там родной брат, Максим Корюков, с которым она не виделась с начала войны, полковник из штаба армии вдруг согласился с ней:
— С братом надо повидаться, обязательно повидаться.
Начальник штаба тут же написал приказ:
«Радистке Корюковой предоставить двухнедельный отпуск».
Как была рада Варя! Прибежав в лес, где стояла радиостанция, она крикнула подругам:
— Ой, девочки, я не могу ждать попутной машины!..
Девушки, провожая Варю, передали ей букет свежих цветов — для брата.
У регулировочного пункта Варя нашла попутчиков. Путь до Темпельгофа был тревожный и грустный. Букет цветов Варя положила на свежую могилу советского воина. Вскоре встретилась еще одна могила, потом еще одна и еще. Возле больших и малых дорог, ведущих от Одера к Берлину, Варя перевидела за эти дни столько могил, что если бы она перед Зееловскими высотами захватила с собой большую охапку цветов и на каждой могиле оставляла бы по одному цветку, а потом по одному лепестку, то все равно перед Берлином у нее не осталось бы ни одного цветка, ни одного лепесточка… «Как же так: там, на западе, война уже кончилась, а здесь еще прибавляются свежие могилы?»