— Господи, ты опять преувеличиваешь! Да я вовсе и не думаю принуждать тебя. Всего лишь настаиваю на том, чтобы ты прислушалась к голосу рассудка и не отказывалась от этого брака лишь потому, что он не соответствует твоим романтическим идеалам. Тебе уже девятнадцать лет и пора подумать о замужестве. Идеальных браков — таких, об одном из которых ты мечтаешь, — попросту не существует. Для каждого, кто добивается твоей руки, главную роль играет твое состояние. Время идеальной, лишенной материальных интересов любви давно прошло, и если тот или иной мужчина разыгрывает перед тобой подобную комедию, то с одной целью — в дальнейшем получше распорядиться твоим состоянием. Тебе необходимо заранее усвоить это, чтобы неизбежное разочарование не слишком сильно ранило тебя впоследствии.
Невероятное бессердечие заключалось в том железном спокойствии, с каким Зандов изложил все это своей племяннице, разрушив ее иллюзии, обнажив чисто меркантильную сторону того, что, как ей казалось, должно совершаться на небесах.
Губы Джесси болезненно дрогнули при этом жестоком заявлении. Непреложная уверенность Зандова в своей правоте не оставляла сомнения в его искренности. Ведь она уже испытала, что значит представлять собой так называемую «выгодную партию», когда все мужчины, с которыми ей приходилось общаться на балах, откровенно проявляли корысть и расчет. И опекун ее знал с детства, но ценил в ней лишь богатую наследницу — как горько осознавать это молодому существу с сердцем, страстно жаждущим счастья и любви!
— Тебе нечего опасаться, — продолжал Зандов, принявший молчание девушки за знак согласия. — Этот брак одинаково выгоден вам обоим. Густав вместе с твоей рукой приобретает состояние и высокое положение в здешних деловых кругах, ты же по-прежнему будешь участвовать в бизнесе своего отца, а также обретаешь уверенность в том, что твой капитал, находясь в распоряжении мужа, будет расти. Все настолько ясно и просто, что я решительно не понимаю твоего сопротивления, тем более что ты всегда интересовалась Густавом, с восторгом читала его статьи.
— Да, потому что я верила тому, кто писал их, потому что не представляла, что весь его пылкий патриотизм, его восхищение прекрасным, великим — всего лишь фразы, которые со спокойной совестью отбрасываются, как только на сцену выступают расчет и выгода.
— Ах, литераторам самой судьбой предначертано сыпать красивыми фразами, — небрежно заметил Зандов. — Это уже профессиональное мастерство. Было бы неплохо, если бы они каждое свое слово подкрепляли фактами. Густав писал так, как этого требовали его положение и общественное мнение, а теперь действует так, как требует разум. Если бы он поступал иначе, то вообще не подходил бы мне в компаньоны. Ну, а теперь хватит спорить. Я не настаиваю на том, чтобы ты приняла решение сегодня или завтра, но все-таки надеюсь на твое согласие.