С установлением советской власти граждане получили возможность менять фамилии – и многие сразу же этим воспользовались. Действительно, чем щеголять неприличной или обидной фамилией, не лучше ли взять что-нибудь благозвучное. Так Дурневы становились Рудневыми, Вшивкины – Вольскими, Яичкины – Костромскими, Зануды – Донцовыми, а Бздикины – Ленскими. Как говорилось в стихотворении тех времен:
Пойду я в контору «Известий»,
Внесу восемнадцать рублей
И там навсегда распрощаюсь
С фамилией прежней моей.
Козловым я был Александром,
А больше им быть не хочу!
Зовите Орловым Никандром,
За это я деньги плачу.
Быть может, с фамилией новой
Судьба моя станет иной
И жизнь потечет по-иному,
Когда я вернуся домой…
В январе 1918 г недавно созданный Наркомат внутренних дел получил ходатайство о перемене фамилий группы моряков Черноморского флота. Часть просителей хотела сменить неблагозвучные фамилии, например Антон Петров Кобелев хотел впредь именоваться Скобелевым, как знаменитый генерал, матрос Иван Дураков хотел стать Виноградовым, Ефрем Гнилоквас – Степановым, Семен Паук – Павловским, а Кондрат Щека – Щегловским. И только Валентин Севрук с эсминца «Генерал Кондратенко» хотел получить революционную фамилию – Гарибальди.
Матрос «Гарибальди» был не одинок. Многим хотелось иметь оригинальную, запоминающуюся фамилию – вот и появлялись «иностранцы», присвоившие себе звучную фамилию из какой-нибудь книжки. Другие хотели получить фамилию с приметами нового времени: Пятилеткин, Коммунаров, Электринцев или Авроров. Отмечу, что не всегда новые фамилии совпадали с нормами русского языка. От Авроры (здесь, вероятно, имелся в виду знаменитый крейсер) должна была получиться фамилия Аврорин, а вот с Электринцевым другая проблема: какое слово в основе – «электринец»? Но ведь такого слова в русском языке нет. Правда, фамилия Электричествов была бы формально правильнее, но куда неудобнее в произношении.
Новые, чисто советские фамилии очень часто получали детдомовцы и бывшие беспризорники. Старорежимные «бродяжьи» и «подкидышевские» фамилии – Бесфамильный, Безродный, Беспрозванный, Безымянский – воспринимались теперь как унизительные. Зато в ход пошли Ленинский, Буденовский, Фрунзенский. Макаренко в своей книге «Педагогическая поэма» пишет о том, как воспитанник колонии им. М. Горького изменил свою «поповскую» фамилию Богоявленский на Горьковский. Могли дать фамилию по названию детского дома или городу, где нашли ребенка (Москва, Москвич, Ленинградский). Наконец, могли назвать по имени или фамилии воспитателя, но тогда, разумеется, и фамилии были более простыми и традиционными.