– Все равно наша берет, Иван Тихонович, возьмем теперь эти Буреломы, вопрос времени.
Полк майора Тарасова к 10 часам утра начал выходить в тыл противника, оборонявшегося в Буреломах. Гитлеровцы, прикрываясь огнем пулеметов, по раскисшим от оттепели сугробам начали уходить из села.
В 12 часов дня полковнику Гришину доложили, что Буреломы взяты, противник бежит. Со всем своим штабом он немедленно поехал в село.
Кое-где еще горели избы, их тушили уставшие бойцы под плач и причитания женщин. На улицах то и дело можно было видеть трупы людей и лошадей, брошенные автомашины, орудия и повозки.
Гришин увидел Гогичайшвили и Шапошникова и приказал ездовому ехать к ним.
– Ну, как, Малхаз Ираклиевич?
– Все нормально, Иван Тихонович, – ответил майор Гогичайшвили. – Плохо то, что многим дали уйти живыми.
– Преследование организовали?
– Пока нет. Люди очень устали, все-таки шесть часов боя. Пообедаем и будем немца догонять.
– Потери большие?
– Подсчитываются, – ответил за своего командира капитан Шапошников. – Раненых много. Хорошо, что затемно начали: самое простреливаемое место в атаке проскочили незамеченными. Вот какими они против нас воевали, – Александр Васильевич показал на трупы двоих гитлеровцев в кителях и в нижнем белье. – Штаны одеть некогда было.
– Пойдемте в дом, товарищ полковник, – предложил Гогичайшвили.
– Мельниченко, – позвал Гришин своего адъютанта, – всех командиров полков ко мне сюда, на совещание.
В горнице, куда вошел Гришин, пожилая женщина ножом скоблила столешницу.
– На столе спали, нелюди…
– Сильно они здесь зверствовали, мать? – спросил женщину политрук Мазурин.
– Мальчонку расстреляли, дочку учительницы изнасиловали, старика со старухой, соседей наших, тяжело поранили. А сколько всего сожрали да нагадили – хуже скотов… Курей всех поели до единой. Корову мою, кормилицу, стельную, закололи… – Женщина заплакала, вытирая кончиками платка глаза.
– Товарищ полковник, ребята немца поймали, – вошел в избу лейтенант Бакиновский, – говорит, что он командир полка. Здоровый такой фриц…
– Ну-ка, ну-ка, где он у тебя? – заинтересовался Гришин.
Ввели пленного. Очень высокий, с хорошей выправкой, типичный пруссак.
– Переводчик, спросите его: «Действительно ли он командир полка? Какой номер полка?»
– Я неплохо говорю по-русски, полковник, – сказал пленный.
– Ого, и где же научились? – с удивлением спросил Гришин.
– Я десять лет жил в Москве, служил в атташате.
– Ответьте, Буреломы действительно оборонял полк?
– Да, но раньше полк имел большие потери.
– Как вас взяли в плен?
Немец плотно сжал губы и злобно сверкнул глазами.