– Разрешите, товарищ полковник? – спросил Бакиновский. – Снаряд попал в дом, его немного придавило бревнами. Свои выручать не стали, сбежали, а мы слышим, что кто-то громко ругается, ну и вытащили.
– Какое настроение у ваших солдат? – спросил пленного Гришин.
– Мы под Москвой, а не под Берлином, поэтому вопрос неуместный.
Полковник Гришин неприязненно посмотрел на немца и подумал: «Хорохоришься, ганс. Насчет хорошего настроения у вас я что-то не верю…»
– Уведите пленного.
Немец вытянулся и вдруг, весь собравшись, сказал:
– Я знаю, что вы меня расстреляете, но покажите сначала ваши «катюши».
– Понравились? – усмехнулся Гришин. – Не имеем возможности показать.
Хотел добавить, что и сам увидел их вчера первый раз, но сдержался.
– А расстреливать вас никто не собирается, зря трусите, – сказал пленному Гришин.
В избу вошли вызванные командиры полков.
– Можно, хозяюшка, нам за стол? – спросил Гришин.
– Садитесь, пожалуйста, вот только угостить вас нечем…
Все сели на широкие лавки вокруг стола, достали планшеты с картами.
– Ну что, товарищи, ближайшую задачу мы выполнили, – начал полковник Гришин. – Бой провели в целом грамотно. Хотя и порядком его затянули. Вам, майор Тарасов, надо было действовать побыстрее, тогда бы мы противника здесь захлопнули и не выпустили.
– Поздновато вышли, не рассчитали, и на пулеметы напоролись, – нахмурился Тарасов.
– Теперь – Медведки, и к вечеру быть у Яблоново – Закопы, – продолжил полковник Гришин. – Гогичайшвили в центре, вам, Фроленков, Медведки обойти с севера, а Тарасову с юга.
Все командиры полков с сомнением переглянулись: задача на день была поставлена явно завышенная.
– Надо не дать им закрепиться, и, я думаю, драпать они теперь будут до Красивой Мечи, – добавил Гришин. – А вот там они постараются зацепиться.
Лейтенант Вольхин, когда бой закончился, собрал свою роту и сразу пересчитал людей. Из сорока пяти в строю оставались тридцать два. Пока не было никаких команд от комбата, решил дать людям немного отдохнуть.
Некоторые бойцы снова начали шарить по брошенным немцами автомашинам, но большинство пошли греться в избы. Приехала кухня. Повар Миша надел на грязную фуфайку серый фартук и приготовился к раздаче пищи. Но бойцы к кухне не спешили: многие разжились и наскоро закусывали трофейными консервами. Не торопились обедать и потому, что понимали: чем скорее они поедят, тем быстрее пойдут дальше, в бой. Сидеть так просто им теперь никто не даст.
У брошенных немецких орудий возились командир полковой батареи лейтенант Беззубенко, его политрук Иванов, командир взвода лейтенант Корнильев и несколько бойцов.