Я прошел в квартиру: – Извини, что без предупреждения. Телефон не помню.
– Да ладно. Все хорошо. Я рада тебя видеть. Сейчас чаем напою или кофе?
– Лучше кофе и на кухне.
– Как скажешь.
Мы прошли на кухню, и пока она ставила кипятиться воду, я наблюдал за ее проворными движениями. «Не изменилась сильно, все такая же проворная» – подумал я.
– А ты что дома одна?
– Пока да. Сашка, сын, на улице с мальчишками, а я по хозяйству.
– А Олег где? Когда придет?
Катя поставила чашки на стол, села напротив меня и, глядя мне в глаза, тихо сказала: – Он здесь больше не живет.
«Ну вот. За один день я второй раз слышу эту фразу. Они здесь все заболели что ли? Для одного дня это слишком» – пронеслось в голове. Видя мой недоумевающий взгляд, она повторила: – он здесь больше не живет, – слезы навернулись у нее на глаза.
– Кать, успокойся. Что у вас случилось? Он живой?
– Живой.
– И где он?
– Не знаю. Раньше знала, а теперь нет. Знаю где-то в Сибири.
Я видел, как она переживает: – Если тебе тяжело не говори, но хотелось бы знать причину. Ушел к другой?
– Она вытерла кончиками пальцев уголки глаз: – Нет. Это было бы больнее.
– Тогда рассказывай.
– У него были проблемы на работе, и он ничего не говорил, чтобы не огорчать меня, но я видела это. Потом он предложил уехать. Но куда, Сережа, ехать? Я, как женщина, держусь за дом. Здесь все наше. Обустроено, да и Сашка был маленький, а мне родители помогали. А тут куда-то ехать, где ничего нет. Он стал отдаляться. Больше молчал. Мы жили мирно, но между нами стала образовываться пропасть. Я пыталась все сохранить, но у меня не получилось. Однажды он сказал, что надо пожить раздельно.
– Вы развелись?
– Нет, он ушел к родителям, а потом уехал, но куда не сказал.
– И что? Никто не знает где он?
– Его родители знают, но я у них ничего не спрашиваю. Зачем? Ну узнаю, и что? Я же все равно не поеду, писать не буду, звонить тоже. Сам ушел, что хвататься за руку.
Она замолчала. Видимо мой приход и вопросы всколыхнули память, которую она прятала от самой себя.
– Он помогает?
– Да, регулярно присылает деньги на счет и неплохие. Звонит на день рождения сына и мой.
Я понимал, что ее краткие ответы – это попытка не бередить рану, но я также и понимал, что она цепляется за свое прошлое, которое было не самым плохим в ее жизни, которое надо иногда освежить, чтобы дать еще шанс.
– А ты любишь его?
– Да. Как и прежде. Конечно, привыкла уже, что одна с сыном, если к этому можно привыкнуть. Но что делать?
– А может быть, попытаться узнать, что и как?
– Зачем? Если он поймет, что мы ему нужны, то приедет. Он же не к другой ушел. Обидел он меня, но не настолько, чтобы не попытаться начать снова. Сыну я говорю, что папа в командировке.