Когда на указателях появится название «Орлеан», поворачивай туда.
Я двинулся в сторону резиденции французских королей. Потом увидел знакомое название
«Бордо». Всегда с уважением относился к этому городу, ведь это столица красных французских вин.
Это тоже южное направление. Поеду туда, а там сориентируюсь.
Я был в этом городе пару лет назад, и он мне очень понравился. Великолепные, бесшумные
трамваи. Все четко продумано. Никакой суеты. Все для блага человека, все во имя человека. Ком-
мунисты этот лозунг создали, а на Западе его реализовали. И архитектура тоже изысканная, и
прекрасные ресторанчики. Я купил там бутылок пятнадцать отличного «Бордо», обернул их
специальной бумагой и положил в чемодан. Но не могут же быть одни только положительные
эмоции. Из Франции я летел в Москву. Уже сидя в самолете, я наблюдал, как грузчики загружают
багаж. У меня появилось ощущение, что я на футбольном матче. Они пинали чемоданы ногами, как
заправские футболисты. До этого момента я был уверен, что мой багаж хорошо упакован. Когда,
приземлившись в Москве, я получил свой чемодан, я заметил, что он весь красного цвета и мокрый
даже снаружи. Раскрыв его, я просто ахнул. Впечатление было такое, будто кто-то открыл чемодан и
специально колотил бутылки молотком. От них остались мелкие кусочки. «Не зря первая социа-
листическая революция произошла во Франции, — подумал я тогда. — Не любит народ работать. Не
зря тут сейчас забастовки у молодежи. Прикрываясь лозунгом социальной защищенности, хотят
больше получить и меньше отдать. Ведь, по сути, главный принцип коммунизма — глубоко
языческий. Каждому — по потребностям, откаждого — по способностям. Пикантность заключается
в том, что наши потребности всегда больше наших способностей, и получать люди хотя гораздо
больше, чем они могут заработать. Суть коммунизма — это поклонение халяве».
Может быть, я просто запал на алкоголь. И мне дали знак, что пить надо меньше. Кто знает?
Проехав по трассе часа полтора, я вдруг понял, что ухожу на запад. Притормозил возле
какого-то мужчины — тот стоял рядом с огромной машиной. Комбайн не комбайн, но что-то
связанное с сельхозтехникой. Когда я заговорил о Барселоне, француз сочувственно покачал
головой:
— Возвращайся назад, километров сто. Увидишь табличку «Орлеан» — поворачивай
направо.
Я развернулся — и на первой же заправке приобрел карту Франции. То есть сделал то, с чего