надо было начинать. Когда едешь с большой скоростью, насекомые разбиваются о стекло и оно
мутнеет. «Интересно, а есть ли жидкость, помогающая смывать налет? — подумал я. — Ведь обыч-
ная вода его не берет». В магазинчике, который находился в здании автозаправки, я спросил, есть ли
такая жидкость. Оказалось, что есть. Я плеснул ею на стекло, и щетки сразу же привели его в
порядок. Через какое-то время я увидел наконец-то название «Орлеан».
День был великолепный. Справа и слева проплывали поля и живописные рощи. Правда, ука-
затели здесь послабее, чем в Германии, где заблудиться невозможно. За сто—триста метров до каж-
дого поворота — огромные щиты над трассой, четко и ясно показывающие все направления. Дороги
в Германии идеальные. Во Франции тоже все хорошо. Вспомнилось выражение князя Голицына,
который никогда не говорил, что вино плохое. Он говорил так: «Вино хорошее, но не превосходное».
А вот в России с указателями неважно. Ощущение такое, что те, кто ставили указатели, пытались
запутать всех автомобилистов.
Хаос на дорогах и в экономике происходит из хаоса в головах. Ведь до сих пор тело
языческого вождя находится в мавзолее на Красной площади и захоронено по языческому обряду. Да
и само слово «вождь» о многом говорит. Откуда же у большевиков появились такие пещерные,
языческие представления? «Как это ни печально, — подумал я, — но взять все эти идеи они могли
только в одном месте — у православной религии». Непогрешимость духовной, идеологической
власти. Обещание будущего рая — только не на небе, а на земле. Исполнение всех желаний —
14
только молиться нужно не Богу, а вождю. Коммунистический вождь — это, по сути, языческий бог,
спустившийся на землю.
Русская интеллигенция 150 лет тому назад рассуждала достаточно просто. Церковь обещала
всем рай, обещала всех людей сделать братьями — и верой в Бога воспользовалась, чтобы иметь
миллионы крепостных и накопить колоссальные богатства. Вместо братьев получились рабы и
профанация самой веры. Значит, нам не нужна вера и не нужна религия, которая не сумела
объединить людей. Мы объединим людей и спасем человечество по-другому — без Бога и без
церкви. Если духовное направление пришло к деградации, мы сделаем людей счастливыми через
материальный аспект. Объединим людей не через религию, а через общую собственность. Коммуни-
сты поклонялись светлому будущему, поклонялись материальному счастью — и все то, чему они