Томмазо, надо отдать ему должное, старается сделать вид, что ничего не произошло, а Линда понимает, что ей придется уступить ему. Но на самом деле они оба хотят, чтобы партнер извинился первым, и по доброй воле. Попросил прощения по всем правилам. И чем дольше они это оттягивают, тем сильнее атмосфера накаляется молчаливым отчаянием. За ужином Линда замечает, что Томмазо старается не взаимодействовать с ней, чтобы дать буре улечься. Между тем она ощущает, что вынуждена придерживаться формальностей.
Линда невольно думает о дяде Джорджо, у которого такой же свободолюбивый и независимый нрав, как у кошки, которая гуляет сама по себе. Он полная противоположность Томмазо, который упрямо отстаивает свои позиции и стремится взять все под контроль, словно пес, ревниво охраняющий свою территорию. Она много отдала бы за то, чтобы дядя был сейчас здесь и они весело болтали и шутили!
В атмосфере дома царит напряжение, какая-то липкая неопределенность, которая душит, и Линде кажется, что ее можно потрогать руками. Каждый неправильный жест и взгляд могут вызвать непонимание и ссору. Между ними – обстановка холодной войны, некий подспудный конфликт, к которому Томмазо, может быть, и привык, а Линда вот-вот готова взорваться, как часовая бомба.
На следующее утро Линда не выдерживает. Ей нужно поговорить, объясниться с человеком, которого она любит: во всяком случае, именно к этому решению она пришла прошедшей ночью, находясь между сном и бодрствованием. Теперь, когда мяч на середине поля, ей кажется, что он не собирается его передавать, что ж, придется самой сделать первый шаг, пусть даже это снова приведет к ссоре. Линда Оттавиани не из тех, кто отступает.
Поведение Томмазо совершенно не изменилось: он продолжает вести себя так, будто ничего не случилось, хотя сам прекрасно знает, что их вот-вот поглотит огонь невысказанных слов. Для него тема закрыта, ему произошедшее не кажется проблемой, и обсуждать его он не намерен. И дело тут не в обиде. Просто он так устроен. Он полная противоположность Линде, которая уверена, что лучше всегда все обсуждать, даже если это причиняет боль; надо объясниться, чем ходить и дуться друг на друга. Именно это она и намерена сейчас сделать. Может быть, не совсем правильно нарушать его ежеутренний ритуал бритья, но ждать больше не имеет смысла.
Линда открывает дверь ванной и входит, не спрашивая разрешения.
– Нам нужно поговорить.
Томмазо с недоумением смотрит на ее отражение в зеркале, что еще больше провоцирует Линду.
– О чем, Линда?
– О нас.
– В каком смысле?