Он отстраняет станок от лица и кладет на полку над умывальником.
Выражение лица у него задумчивое.
– Как это «в каком смысле»? Я больше не могу притворяться, что ничего не произошло. Вчера, как мне кажется, мы начали разговор.
– Да, но мы решили его закончить, или я ошибаюсь?
– Нет, не ошибаешься, но сейчас я решила к нему вернуться. Нам нужно кое-что прояснить.
Линда скрещивает руки на груди. Томмазо смывает с лица остатки пены для бритья, так медленно, что это выводит ее из себя. Он чувствует агрессивный настрой Линды, и ему хочется избежать столкновения. Томмазо считает, что конфликты нужно решать спокойно, выбрав нужную стратегию. Но с другой стороны, как он усвоил еще в университете, до начала дипломатической карьеры, если нет решения, нет и проблемы.
Томмазо вытирает лицо и смотрит ей в глаза.
– Линда, в самом деле, нам нечего обсуждать. Мы ведь решили проблему, не так ли? Не нужно драматизировать. Тем более что мне уже пора на работу, через час у меня встреча на другом конце города. Так что извини…
Лицо у Линды резко становится жестким, как у раненого зверя. Ей больно видеть равнодушие к себе, и она разгневана. Как он не понимает, необходимо, чтобы в их отношениях не осталось недосказанность, для их же блага?
– Нет, Томми, не извиню. На этот раз твоя работа подождет.
Вид у Томмазо удивленный и в то же время насмешливый.
– Если уж на то пошло, в последнее время, мне кажется, ты не слишком-то с ней считаешься.
Ну вот, сам того не желая, он позволил втянуть себя в ссору и совершил худшую из ошибок. И Линда пользуется его оплошностью, чтобы еще решительнее ринуться в бой.
– Невероятно! Опять ты за свое? Все не можешь мне простить, что я тебя подвела?!
– Как я уже тебе говорил, ты могла бы меня предупредить, чтобы я зря не волновался и не попал в неловкое положение. Это было не так сложно сделать, – продолжает Томмазо спокойно и уверенно.
Теперь он на ринге, и ему ничего не остается, как сражаться по своим правилам. Но чем больше он демонстрирует спокойствие и самообладание, тем сильнее в жилах Линды бурлит кровь.
Внезапно она повышает тон:
– Томми, да ведь мой дядя был на волосок от смерти! В тот момент он больше нуждался во мне, чем ты! Как ты не понимаешь, что в жизни есть вещи важнее этикета и хороших манер?
– И что, так уж нужно было нестись к нему на всех парах? Это было так срочно, что ты не могла подождать немного, зарядить телефон и объяснить мне, в чем дело?
Голос Томмазо пугающе спокоен. Он так уверен в себе, что Линда начинает сомневаться: а может, он прав? Нервы у нее на пределе, голова разрывается.