- Теперь надо быть начеку, - предупредила Мариана Гриценко. - Утром фашисты бросятся искать виновных.
- Сейчас и умереть не страшно, - радовался Иван, - все-таки кое-что для Родины сделано…
- Умирать всегда страшно, - возразила Мариана. - Да и живыми мы полезнее. Сделано-то не так уж много… Но ничего, Ваня, это только начало. Добро, что удачно сошло.
- Трудная у тебя профессия, Мариана. Даже завидно становится. А я так-то неудобно себя чувствую.
- Наоборот. Ты должен чувствовать себя очень удобно. Разве без тебя я могла бы выполнить вчерашнее задание?
- Так-то оно так, но все же… Ты женщина, а делаешь бон какие дела. Не то, что я…
Мариана поняла, что Гриценко что-то хочет сказать, но не решается.
- Что тебя мучает, Ваня?
Помолчав, он ответил:
- Я был в армии, раненым в плен угодил. Понимаешь, раненым! И вот тяжело у меня на сердце, точно виноват в чем-то.
- Почему виноват? Ведь не по своей воле ты в плен попал? И не один ты. Сколько хороших людей, настоящих патриотов, томятся в лагерях. Думаешь, все они плохие люди и сдались в плен с поднятыми руками? Ничего подобного! Большинство из них сражалось до последнего, прикрывая позиции, чтоб вся часть могла отойти. Многие из них ранеными были взяты в плен… Ты только работай так, как до сих пор. Командование верит тебе.
- Твоими бы устами да мед пить. Боюсь только, что многие иначе смотрят на это, - промолвил Гриценко. - Ну поживем - увидим.
Красная Армия продвигалась все дальше на запад, все ближе к Полтаве. “Иван” появлялся каждый вечер. Это очень радовало Дуню. Она твердо верила, что в каждом самолете сидит ее Володя.
Мариана крепко подружилась с Дуней. Проверенная, на серьезных делах, хозяйка стала ее лучшим помощником и другом.
После операции на аэродроме Мариана спросила:
- Дуня! Хотелось бы тебе услышать голос Москвы?
- Господи! Да кто ж не хотел бы этого? Вряд ли найдешь во всей Колодизивке такого человека, за исключением немецких прихвостней. Да и те, наверное, тайком послушали бы.
- Ну так вот, приглашаю тебя в Москву.
- Не шути, Мариана. Не тревожь сердце.
- Так пошли?
- Куда?
- Москву слушать, кажется ясно говорю?
- Свихнулась дивчина, ей богу свихнулась. Не зря ты с неба свалилась, - засмеялась Дуня.
- Идем, идем, а то опоздаем. Сейчас передают обращение Сталина ко всем тем, кто на временно оккупированной территории остались, - тянула ее за руку Мариана.
- Схаменись, дивчина. Куда пошли? Ночь на дворе… - растерялась окончательно Дуня.
- Причем здесь ночь? - засмеялась Мариана и потащила Дуню на чердак.
Дуня покорно полезла за ней. Очутившись на чердаке, она ахнула и широко раскрыла глаза, увидев маленький чуть продолговатый ящик.