Шофёр Колотыркин остановил машину около «Полонии», офицеры ступили на разбитую снарядами мостовую. Невдалеке несколько польских жолнеров сбивали со стен табличку с надписью: «Адольфгитлерплац». Казалось, город ещё дымился, снег всюду был испачкан сажей, запах гари и несчастья витал над недавно ещё прекрасной, стройной и изящной столицей Польши.
После Варшавы проехали старую Лодзь, которая ещё две-три недели назад называлась Лицманштадтом, по имени какого-то немецкого генерала, потом мимо Кутно, дальше на запад.
— Едем по пути нашей великой армии, — часто повторял Зубов.
А Сергей всё спрашивал: «Это генерал-губернаторство или уже рейх?», когда машина проносилась мимо очередного населённого пункта или небольшого городка, точь-в-точь похожего на своего соседа аккуратно нарезанными улицами и островерхими скатами серых и красных черепичных крыш.
А за городками тянулись заснеженные поля, с колючим, низкорослым кустарником, с редкими деревцами, невысокими холмами и маленькими домиками, там и здесь разбросанными вдоль дороги.
В полдень сделали небольшую остановку в Познани. Дул сильный ветер, слепил глаза. Сам город был уже освобождён от немцев, но в Познанской цитадели ещё сидели и яростно оборонялись нацисты. Поэтому город выглядел, как фронтовой, с безлюдными улицами.
Пока ездили по городу, выбирались на берлинскую дорогу, Зубов рассказал Сергею о том, что Познань считалась у Гитлера уже не «протекторатом», а рейхом, собственно немецким государством, или, как говорили нацисты, «третьим присоединением».
От Познани выскочили на широкую автостраду, на кратчайшую дорогу к Одеру. Ветер закручивал в поле снежные смерчи, выбрасывая их на полотно шоссе, стонали телеграфные столбы, небо казалось тёмным, разыгралась настоящая зимняя вьюга.
Но она словно бы только подхлёстывала поток машин, самоходных орудий, танков, устремлявшихся на запад. Автострада теперь приобрела вид военной дороги с многочисленными щитами-указателями, с регулировщиками на перекрёстках. Одним словом, запахло фронтом.
Зубов, развернув на коленях лист свёрнутой карты, следил за маршрутом. Однако то место, где проскочили границу Польши и Германии, не заметил, привязался к какому-то «Дорфу», когда уже отмахали по Бранденбургской провинции километров тридцать.
«Неужели уже сама Германия?!» — несколько раз восклицал Сергей. Он поражался: ничего не изменилось — всё тот же лес, поляны, вроде бы русские сосны и берёзы, всё тот же поток по дороге машин и танков.
Штаб армии они отыскали в городе Гудене. Бомбёжки и артналёты пощадили это селение, которое в равной степени могло называться и маленьким городом и большим селом. Здесь Сергей расстался с Зубовым, который пообещал позвонить в дивизию к отцу и сообщить о приезде сына. Потом подошла очередь попрощаться и с Самсоновым…