Инспектор военного училища, он приходит домой только ночевать, а по утрам критически обозревает кухню. В дни дежурства Грушко он сердится. Мать Маши не раз сама прибирала на кухне вместо рассеянной и забывчивой художницы и как могла защищала ее от нападок. Но это не смягчало Пищеблока, а однажды он так разозлился, что первый раз в жизни написал стих и вывесил его над раковиной:
Мы посвящаем эту повесть
Тому, кто должен иметь совесть.
А кто не умеет себя вести,
Тот должен людям сказать: «Прости!»
Соседкам понравилось: наконец-то пробрал, правда чересчур жестко. Но художница осталась верна себе. Она спросила:
— Опять окна Роста? — И, прочтя вслух, засмеялась. — Прелесть! Можно показать на работе? Или пусть еще повисит?
Так стихи не достигли цели. Но Пищеблок продолжал разоблачать.
Картошка начищена и поставлена на огонь.
— Слыхали новость? — угрюмо спрашивает Варвара. — Скоро нас будут ломать.
— Слава богу! — отзывается Шарикова. — Давно ждем.
— Вот и дождетесь: выкинут вас на улицу!
— Это как?
— Да так. Сломают дом, а мы — как угодно. Сунут чего-нибудь в зубы и строй себе дом за городом. Мне один говорил, он в Моссовете сидит.
— Не может быть! — Шарикова бросила мочалку в таз и выпрямилась. — У Алеши ведь скоро свадьба!
— Вот и спросят вашего Алешу…
— Нет, что за жизнь! Ни минуты покоя.
И Вера Васильевна покидает кухню.
Маше также следовало бы уйти: у нее не все уроки сделаны. Но вверху раздаются шаги, и она остается. Как ни привычна для нее обстановка на кухне и разговоры жильцов, ей любопытно: всегда может произойти что-нибудь новое, вроде стихов Пищеблока.
По винтовой лестнице спускаются Три Поколения — так называют во флигеле соседок, живущих наверху, в мансарде: акушерку Полянскую, ее дочь Полю и маленькую внучку Миру (одно «р» — от слова «мир»). Три Поколения почти неразлучны, по крайней мере, на кухне появляются все втроем.
Тоненькая, похожая на подростка Поля подходит к столу и осторожно подвигает к себе примус. Ее мать, женщина лет сорока с небольшим, тучная, страдающая одышкой, опускается на табуретку; внучка подходит к ней. У всех троих одинаковые черные глаза, только глядят они по-разному.
Полянская дружелюбно кивает соседкам:
— Добрый вечер. Слава богу, и день был добрый.
— Хорошие ребята? — спрашивает художница.
— Как на подбор. Гиганты. И все мальчики.
Не отрываясь от стряпни, Варвара хладнокровно замечает:
— Мальчики — это к войне.
— Типун вам на язык. Сказать такое!
Розалия Осиповна всегда сообщает что-нибудь интересное про свою работу. А в прошлом году родилась тройня. Но Варвара никогда не даст дослушать до конца.