В милиции выслушали о Братове как о давнем знакомце, один даже лейтенант, когда старуха рассказывала, едва утаивал легкую усмешку в уголках губ, но все же обо всем выслушали, все записали и послали разобраться в деле участкового старшину, тоже уже хорошо знакомого Петровне.
— Понимаете ли, Александра Петровна, — говорил по дороге старшина, — и у жены своей, Варвары Алексеевны Братовой, он тащил из дому что попадя, одно пропивал, другое раздавал, сладу с ним никакого, и судили его, и лечили от алкоголя, но единственное, что Варвара Алексеевна смогла сделать — это разойтись с ним раз и навсегда, и уж, конечно, никто не виноват, что дали ему комнату рядом с вами, он хоть и забавный человек, но пьет, ворует, это доподлинно известно, но и за тунеядство его не привлечешь, во-первых, по состоянию здоровья, а во-вторых, и возраст пенсионный…
— Да как же… какой там возраст?
— А вот сохранился так, Александра Петровна, удивительно — а сохранился. Вот как поганый гриб: засохнет — а все стоит.
— Так нам-то што ж — так и терпеть его? Што делать-то?
— Ну, почему… примем меры… не беспокойтесь. Милицию он уважает.
Братов, когда они вошли во двор, сидел на крыльце и пил, как обычно, водку, с воодушевлением рассказывая о чем-то Алешке; Алешка слушал его завороженно.
— Алешка, а ну-ка в дом! — прикрикнула на него Петровна. — Живо мне!
— Ну, бабушка…
— Кому велено? А ну-ка!.. — И она даже чуть подтолкнула его, чтоб и не думал, что будет нынче поблажка.
Алешка нехотя, косясь обиженным глазом, открыл дверь и, шаркая погромче ногами, поплелся в дом.
— Ну так что, здравствуйте будете, Кирилл Алексеевич! — поприветствовал его старшина и легонько козырнул.
— Здравия желаем, товарищ старшина, — с приветливой хитрецой улыбнулся Братов.
— Как на новом месте живется? Все по-старому? Старыми делами занимаетесь, товарищ Братов?
— Жизнь, товарищ старшина, она одна, и в ней очерчен круг. Куда из круга выйдешь?
— Из круга, правильно, выходить некуда и незачем, а обижать старого да малого — это и по-вашему должен быть грех.
— Помочь — называется грешить? Не знал, что такие представления у Александры уважаемой Петровны.
— Воровать-то — помочь?! — даже притопнула ногой Петровна.
— Как воровать? — удивился Братов.
— А вот так, товарищ Братов, поступила от гражданки Симуковой жалоба: пропала в доме кофта, платье, мужской костюм, шкатулка ручной работы. Это как?
— Значит, когда пропало, ко мне и идут с бедой?
— Да ты же сам сказывал! Сам! — возмутилась старуха, плохо понимая Кирилла Алексеевича. — Иль уж совсем запамятовал?!