— Я, мать, помогаю тебе в воспитании твоего внука Алексея батьковича, в уяснении им смысла существованья. А ты ругаешься.
— Так што же выходит, не ты и воровал, скажешь?! — совсем разгневалась старуха.
— Да, есть на вас такое подозрение, товарищ Братов, — поддержал ее и старшина. — Вы, как всегда, вне подозрений не бываете.
— А честный человек, товарищ старшина, он завсегда вне подозрений не бывает. Касательно же воровства, так смешно слушать, потому — без доказательств это одно подозрительное оскорбление выходит.
— Вот тут я протокольчик приготовил, — показал старшина, — подпишете или как?
— Так доказать же надо, доказать, товарищ старшина, по закону полагается, — поучительно сказал Братов. — А между тем есть у меня одно соображенье… не присядете вот рядом?
Старшина присел на крыльцо, с удовольствием вытянул затекшие ноги; присела вдруг и старуха, завороженная проникновенным тоном Кирилла Алексеевича.
— Вот спросите меня, как я здесь живу? А я отвечу: я, Кирилл Алексеевич Братов, живу здесь по закону, есть у меня законный ордерок, законная прописка. Кому это неизвестно… Теперь, простите, у меня вопросик. Александра Петровна Симукова — она здесь кто? Она есть человек, которого закон не предусмотрел в своем распространении на данную жилплощадь. Так как же можно человеку вне закона идти и жаловаться на меня? Тем более на друга и на брата? Может, она-то, Александра-то Петровна, сама и есть виновница всех бед? Сама и своровала?
Петровна ошарашенно моргала и вглядывалась в Кирилла Алексеевича, силясь понять его слова; многое как-то просто не доходило до нее, тем более и не дошло последнее обвинение.
— Александра Петровна, — сказал ей Братов, — может, это вы сами и украли вещи? А? Ведь вы ж тут не по закону, а по причине всего лишь моего милостивого согласия обитаете, а?
— Чего? — повернулась старуха к милиционеру. — Чего он плетет-то? Чего плете-е-т?..
— Ты вот что, Братов, — отрезал старшина, — ты говори, говори, да не заговаривайся! Мы знаем, как и что, понятно?! А хочешь жить по-доброму, смотри не огрызайся! Ишь, нашелся законник! Моя бы воля — давно б уж упрятал тебя в каталажку, не посмотрел бы на твои годы. Старый — значит, мудрый должен быть и добрый, а не свинья!
— Это што ж, — наконец дошло и до старухи, — он меня же и обвинил?! У-у, да ты, оказывается, какая своло-ота-а… — Петровна даже и вздохнуть толком не могла от гнева. — Во-он ты, оказывается, какой… вон какой… — И качала пораженно головой.
— А такой, Александра Петровна! Я ж на тебя не побежал жаловаться, что живешь тут не по закону и что вещи у законной у хозяйки Анны Борисовны Симуковой пропадают в доме? Не побежал. А вот, между прочим, товарищ старшина, — как ни в чем не бывало продолжал болтать Братов, — не скажете ли, где законная хозяйка находится? Хотелось бы, так сказать, лично повидаться…