Марио забрал у него стакан и посмотрел на просвет, словно хотел понять, что в этом напитке не устраивает клиента.
– Наверное, месье предпочитает виски, – по-отечески глядя на голландца, проговорил наконец Марио.
Френкель закрыл лицо руками. Он задыхался.
– Ну хорошо, пусть будет виски, – обреченно вздохнув, согласился он.
Денек выдался на редкость паршивый. Он так и не смог найти себе девушку на вечер, и ему оставалось только напиться. Марио указал на бутылки, стоявшие на полке за стойкой.
– Да, – улыбнувшись, проговорил Френкель. – Я хотел бы выпить «J&B»,[1] если, конечно, он у вас есть.
Бармен провел пальцем по бутылкам, стоявшим на полке, и, специально пропустив «J&B», указал на «Чивас».
– Ну хорошо, пусть будет «Чивас», – покорно согласился Френкель и опять вздохнул.
– Отличный выбор, месье, – одобрил Марио, подмигнув Френкелю, словно они были закадычными друзьями.
Бармен протер стакан, высоко поднял его и улыбнулся своей «фирменной» улыбочкой. Эта обезьянья гримаса Марио начинала действовать Френкелю на нервы. А тот как ни в чем не бывало, словно не замечая раздражения клиента, вынул из ведерка кубик льда и вопросительно взглянул на голландца.
Френкель кивнул, и тогда Марио бросил лед в стакан с виски. Раздался характерный всплеск. Затем он бросил в стакан еще один кубик и опять вопросительно посмотрел на Френкеля.
– Ви, ви, еще один, – попросил голландец.
Когда Марио бросил в стакан четвертый кубик, Френкель жестом дал ему понять, что льда в стакане достаточно.
– Баста, – задыхаясь, прибавил Френкель, так как не был уверен, что Марио правильно истолковал его жест.
Марио улыбнулся, словно сицилийский пастух, который выбирает из стада овцу на обед. И достал из холодильника бутылку кока-колы.
В бар вошли новые посетители. Это были ярко накрашенные проститутки в откровенных нарядах. Часть из них отправилась на танцпол, а остальные расселись на табуретах у стойки.
– Даже жаль портить колой такое превосходное виски, – проговорил Марио, наливая колу в стакан с «Чивас».
Френкелю с огромным трудом удавалось сдерживать раздражение, растущее с каждой минутой. Он не заказывал колу.
Марио сделал музыку на полную мощность. Он знал вкусы своих посетителей. В баре стало очень шумно от оглушительно грохочущей музыки и топота танцующих.
Френкель взглянул на свой напиток. Смесь колы, льда и виски выглядела отталкивающе. Музыка была невыносимо громкой. От всего этого Френкеля затошнило. Одним глотком он осушил стакан, расплатился и уже собирался покинуть бар, как вдруг, неожиданно для самого себя, направился к диванчику в конце переполненного зала. Лицо его приняло угрюмое выражение. Здесь было гораздо тише и спокойнее, чем у стойки. Да и потом, у него все равно не было выбора. Конечно, Френкель мог вернуться в отель. Но что ждало его там? Одинокая постель и бессонная ночь. В отеле он напился бы еще сильнее, чем здесь, в баре.