Мороз крепчал, щипало снова щеки.
Я улыбался, трель синиц лилась.
Я тихо брел, придумывая строки,
И понимал: охота удалась!
Сергей давно не ходил на охоту. Теперь у него и ружья-то не было. Но воспоминания о посиделках у полуденного костра остались. Они тогда были молоды, что им пара-тройка десятков километров, пройденных с утра по свежему снегу! Костер, нехитрая снедь, разговоры по душам, что может быть лучше?
От палаток инструкторов вновь отделилась фигура Олега Анатольевича.
Широко шагая, он подошел к костру второй учебной группы и сообщил:
— Нам дали команду через полчаса быть в готовности к выдвижению.
— Все слышали? — в основном для проформы поинтересовался Ефимов.
— Так точно! — отозвался Зудов, стоявший в двух шагах.
— Собирайтесь. — Ефимов встал, подцепил одной рукой рюкзак и направился к своей палатке.
По пути он заглянул к Трясогузкину и сказал:
— Михаил Константинович, подъем! Двадцать пять минут на сборы.
— Что, уже уходим? — спросил Михаил, сел и сонно захлопал глазами.
— Да, — ответил Сергей и двинулся дальше.
На то, чтобы собрать вещи и свернуть палатки, у спецназовцев ушло совсем немного времени. Менее чем через пятнадцать минут личный состав стоял в полной готовности к выдвижению. Бойцам оставалось перейти ручей, чтобы оказаться подле техники, ожидающей их.
Занятия по горной подготовке можно было считать законченными. Впереди парней ждали пять дней катания на лыжах. Так, по крайней мере, многие думали. Но наши мечты не всегда соответствуют суровой действительности.
Снаряжение бойцы пошли получать с вечера. Правда, оказалось, что ротный отстранил от горнолыжной подготовки тех, кто не участвовал в походе на перевал. Во второй учебной группе за бортом оказались старший сержант Боровиков и ефрейтор Жбанов. Если Федор по-прежнему болел, то выздоровевшего Алексея ждало разочарование.
Так, по крайней мере, думалось Ефимову, но, когда он сообщил эту новость «штрафнику», тот нисколько не расстроился.
— Да ладно, товарищ старший прапорщик, отстранил, да и бог с ним. Я как-нибудь обойдусь! — При этом выкатившиеся из орбит глаза Жбанова светились неподдельной радостью.
Впрочем, это отдельная тема.
Ефимов вспомнил фразу, как-то брошенную Федором: «Глаза у Жбана такие!.. Кот в «Шрэке» отдыхает».
И ведь Боровиков был прав, да еще как!
Горнолыжные ботинки оказались тяжелыми, жестковатыми, но вполне себе удобными, в чем спецназовцы убедились уже на следующий день. Они также получили лыжи и лыжные палки.
После того как все это было распределено и закреплено за личным составом, Кречетов собрал командиров групп в своей комнате и заявил: