— Будто не одно и то же.
— Полагаю, что нет.
Надя заехала домой переодеться. Сегодня она надела черное шелковое платье, а сверху накинула черный сюртучок. Низкий вырез удлинял шею, а улитка, в которую она собрала волосы на затылке, сделала ее профиль похожим на медальонный.
Кот Маркиз притих, будто почувствовал напряжение хозяйки.
— Ну что, животное, — вздохнула Надя, взглянув на кота, а потом снова обернувшись к зеркалу, — волнуешься за меня?
Он зажмурил глаза и пошел на диван, собираясь свернуться в клубочек.
— А все ведь это из-за тебя, ходок ты мой…
После прошедшей ночи глаза стали еще глубже, крупнее и в них светилось что-то новое, словно Надя поняла нечто, о чем до сих пор только догадывалась.
Да, наконец она узнала, что такое любовь.
Машины вот-вот запрудят крошечный дворик, на вернисаж соберутся люди состоятельные — коллекционирование любых вещей предполагает вложение денег, иной раз и навсегда, без возврата. По машинам, которые здесь припаркуются, можно оценить достижения автомобильной промышленности Европы и Америки. Но сейчас дворик пуст, и Надя без труда прошла к двери.
Алексей уже ждал ее в холле, развалившись в кресле.
— Прекрасно выглядите, Надежда Николаевна.
— Спасибо, Алексей. — Она увидела бокастую сумку у его ног, и от сердца отлегло.
Если честно, то она заставила себя не думать о том, что произойдет, если с Алексеем что-то случится. Не случится, не случится, твердила она в ответ на любую пугающую мысль. Она отвергала все варианты, оставляя только один: Алексей все сделает вовремя. И как надо. Она возьмет у него арбалет и положит туда, откуда исчезла предыдущая копия.
— Пойдем. — Она распахнула дверь.
И остолбенела.
На зеленом бархате в витрине-аквариуме лежал… арбалет.
Алексей недоумевая смотрел то на оружие, то на Надю.
— Не понял!
— Я тоже.
На негнущихся ногах Надя прошла вперед и остановилась.
— Сталь, покрытая позолотой… Кленовое ложе… Узорные накладки на кости, гербы, рисованные, Франции и Милана… — бормотала она, как гид-автомат.
Алексей наклонился над арбалетом, покачал головой.
— А в этот раз горностаевый хвостик в сердце у меня получился лучше.
Прошла минута, не меньше, прежде чем Надя повернулась к Алексею и открыла рот.
— То есть как — в этот раз? Ты хочешь сказать, что уже делал такой для кого-то?
— Вот этот я и делал. — Он кивнул на возлежащий на бархате арбалет. — Но не для Гатальски. Для одного чеха три года назад. Наверное, твой Найк перекупил у него или получил в подарок.
— Не может быть, — прошептала Надя. В голове гудело, она не знала, радоваться ей или огорчаться. И вообще, что делать?