— Ну-у, да, — ответила она неуверенно. — Странно, тем не менее. Каким-то образом мы не замечаем, что они иностранные.
— А следует. Вот, как мы, — ответил француз с резкостью, которая только-только не перешла за край наглости.
Последовала еще одна неловкая пауза, прежде чем Трабшо, пока еще не произнесший ни слова, наконец заговорил.
— Я один раз смотрел французский фильм.
Франсэ уставился на него с оскорбительно неприкрытым недоверием.
— Вы? Вы смотрели французский фильм? Признаюсь, вы меня удивили.
— Пошел с несколькими моими коллегами из Ярда. После нашей традиционной встречи за обедом в ноябре.
— Вот как. И что это был за фильм?
— Боюсь, не очень чтобы. Назывался он «Дамы Булонского леса».
— А, да. Этот, он классический. Чистейший chef-d’oeuvre[28].
— Классический? Это правда? — Он переварил это сведение и повторил: — Классический? Ну и ну.
— Вы не согласны?
— Ну, мне и моим приятелям, а должен признаться, обедали мы не в сухомятку, если вы понимаете, о чем я, он показался до жути пресным.
— Пресным? Что такое «пресный»?
— Ну, мы ожидали чего-нибудь чуточку погрубее, чуточку попикантнее, ну, понимаете, ночные бабочки и все такое прочее. Конечно, тут есть своя ирония: окажись бы он таким, мы могли бы почувствовать себя обязанными позаботиться, чтобы киношку закрыли, мы же все отслужили свое в полиции. Ну, а в данных обстоятельствах мы почувствовали разве что желание потребовать свои деньги обратно.
После нескольких секунд взвешивания, не оскорбиться ли, Франсэ запрокинул голову в судорогах смеха.
— Вы, англичане! Ваше замечательное лицемерие! По-моему, мне оно нравится даже больше вашего знаменитого чувства юмора.
Не совсем понимая, как это воспринять, Эвадна повернулась к Коре.
— Ну, милочка, сегодня твой большой эпизод. Расскажи нам про него.
Кора погасила сигарету в дешевой жестяной пепельнице.
— Как я тебе уже говорила, милочка, эпизод этот будет теперь играться куда сочнее, чем предполагалось вначале. Я убедила Хенуэя, что его необходимо расширить так, чтобы пренебрегаемая жена — то есть я — более округлилась бы в психологическом смысле. Но копаться в этом незачем. Вам достаточно знать, что из-за беспардонного волочения моего мужа за Марго — роль которой играет Леолия Дрейк — я готова устроить ту еще бучу.
— Эта Леолия Дрейк… — пробормотал Трабшо с одобрением. — Она может поставить свои высокие каблучки ко мне под кровать, как только захочет. Извиняюсь, дамы, за свой французский, — сказал он Коре и Эвадне с виноватым поблескиванием в глазах, а Франсэ одарил его недоумевающим взглядом.