— Ох, беда! — кричал он, тяжело дыша и протягивая руки к Дежневу. — Я отдал тебе в аманаты сына Колупая. Я дал тебе ясак. Гляди, — пришли новые люди. Новый ясак давай! Громят анаулов!
Дежнев и Мотора, оставив несколько человек у зимовья, тотчас же поспешили к анаульскому острожку, расположенному в двух верстах. Со стороны острожка слышались выстрелы и крики. Как оказалось, анаулы заперлись в острожке, а стадухинцы обстреливали его из пищалей.
Из-за невысокого тына, окружавшего несколько юрт многочисленных семей Каллика и Обыя, летели стрелы.
Анаулы перестали стрелять, увидев Дежнева. Широко шагая, Дежнев подошел к Стадухину, делавшему вид, что не замечает соперника.
— Здравствуй, Михайла!
Стадухин не ответил, искоса смерив взглядом Дежнева.
— Негораздо ты делаешь, Михайла, — продолжал Дежнев, — что побиваешь ясачных иноземцев.
— Какие ж они ясачные? — зло ответил Стадухин, круто обернувшись.
— Ясачные.
— А коль так, вызови их из острожка. И ясак с них возьми. Мы посмотрим.
Дежнев направился к острожку. Стадухин вразвалку шел следом, похлопывая по сапогу плетью. Михайла Захаров, Сидорка, Фомка и другие землепроходцы не отставали от своих приказных.
— Эй, Обый! — крикнул Дежнев. — Отвори острожек. Выходи без страха.
— Зачем? — спросил из-за тына Обый, отец аманата Негово.
— Дай государев ясак.
— И я, и Каллик уж дали ясак, — ответил Обый.
— Потерпи, Обый. Я зачту тебе этот ясак за другой год. Так нужно.
В острожке послышались возня и приглушенные голоса. Скоро из-за тына показалась рука, подавшая Дежневу связку собольих шкурок.
Стадухин шагнул к Дежневу и вырвал соболей из его рук.
— Ты что? Опомнись!
— Я покажу «что»! Я здесь приказный! Вот тебе, самозванец! Вот!
Не помня себя от гнева, Стадухин дважды хлестнул соболями по лицу Дежнева.
Дежнев рванулся вперед, схватясь за рукоять сабли. Перед его глазами было перекошенное злобой лицо Стадухина и рука, также метнувшаяся к оружию.
Но клинки не вылетели из ножен. Кровь не пролилась. Едва руки противников сжали рукояти сабель, как Василий Бугор и Пуляев схватили за руки Стадухина. Михайла Захаров с Сидоркой повисли на руках Дежнева. Фомка бросился меж противниками, расставив руки.
— Побойтесь бога! — закричал Фомка.
— Под суд угодишь, — старался вразумить Стадухина Василий Бугор.
Бугра поддержал Пуляев:
— На кого руку подымаешь? Не на свово ли брата?!
— Чирий тебе на шею, рыбий глаз! — кричал Сидорка, тыча пальцем свободной руки в сторону Стадухина. Другой рукой он держал Дежнева.
Казаки и промышленные люди сбегались со всех сторон. Противников развели.