– Мы можем исследовать все эти загадки завтра. Возвращайся в постель, – рассмеялся Ник.
Однако новая идея не давала покоя. Аннора поставила лампу на пол и принялась внимательно осматривать странный шов. У Николаса не оставалось иного выбора, как присоединиться к супруге в ее изысканиях. Если Аннора вобьет себе что-нибудь в голову, ее не так просто сдвинуть с места. У Ника накопилось к тому времени достаточно доказательств, хотя он не мог нарадоваться подобной целеустремленности своей спутницы. Она не сломалась, не сдалась, продолжала бороться за него, за что он будет ей вечно благодарен.
Вместе они простучали подозрительную поверхность, ища пустоты. Аннора оказалась права: трещина была сделана искусственно. Кто-то прорубил дыру в каменной стене, соорудив подобие грубой двери. За дверью же, судя по всему, скрывалась полость. Ник стукнул последний раз, трещина обвалилась, открыв маленький грот. Сердце его замерло от волнения.
– Ты похож на любопытного мальчишку, – улыбнулась Аннора.
Ник с преувеличенной гордостью осмотрел себя:
– Для мальчишки я неплохо оснащен, будем надеяться.
– Как ты думаешь, что там? – Она тоже ощущала приятную дрожь предвкушения. Голос срывался от волнения. И вот они уже опустились на колени, Аннора подняла лампу над отверстием.
Ник просунул туда руку и нащупал мягкую, вытертую кожу.
– Я что-то нашел! – Он вытащил мешок, довольно весомый, и стал возиться с завязками.
– Ты думаешь, это?… – Аннора не успела окончить предложение.
Ник запустил руку в мешок и извлек на свет божий горсть золотых монет, рассыпавшихся по полу.
– Золото, – закончил он ее реплику. – Пиратское золото, якобитские сокровища, назови как хочешь. Не могу поверить, что все эти годы оно было там. Мы со Стефаном облазили эту пещеру вдоль и поперек тысячу раз.
Аннора рассмеялась:
– Вам просто надо было взглянуть на это свежим взглядом. Мы им расскажем? Еще не очень поздно, чтобы сообщить нашему семейству сенсационные новости.
Николас взглянул на нее с серьезным видом, потом посмотрел на себя и вновь на нее:
– Нет, моя дорогая, сейчас уже очень-очень поздно. – Он был возбужден, и совсем не от вида золота. Зрелище жены, закутанной в тонкую простыню, освещенную мягким сиянием лампы, могло свести с ума и святого. А он таковым не являлся. – Сокровища подождут, а вот насчет себя я далеко не уверен. – Ник прошептал три слова, которые, он прекрасно это знал, ей так нравилось слышать. – Пойдем в постель.
И она повиновалась.