Возле амбулатории наперерез повозке кинулась молодая женщина с огромным животом. На лице у нее была написана комическая решимость. Бабушка, очевидно, знала ее, потому что легко спрыгнула с повозки и вскрикнула:
– Нина! Что? Началось?
Нина, испуганно озираясь, что-то зашептала бабушке на ухо.
– Ясно. Извини, девочка моя, я тебя покину. Арчибальд отвезет тебя домой. Устраивайся в комнате наверху, прими душ. Я приеду – будем завтракать. Или обедать, как получится.
– Завтракать, завтракать, – успокоил меня Арчи, едва бабушка с беременной Ниной скрылись в дверях амбулатории. – Это у Нины третий. Справляется шустро. Как кошка, ей-богу!
– Да-да, конечно, – пробормотала я. Я совсем забыла, что бабушка – доктор. И уж конечно, не могла подозревать, что она до сих пор работает.
Но дом, в который меня привез Арчи, поразил мое воображение. Дом, в котором жил Олег и который казался мне верхом совершенства, рядом с этим особняком выглядел бы так же, как я рядом с бабушкой. Вроде бы и поновее, и побольше, но все не то – нет в нем шарма, не чувствуется приложенного старания и любви.
Арчибальд остался распрягать Лентяйку, а я поднялась на крыльцо.
Крыльцо резное, на просторной веранде – круглый стол, оранжевый абажур, самовар. Как уютно, должно быть, будет сидеть в этом кресле-качалке по вечерам! На диванчике книжка корешком вверх. Ну-ка, что читает бабушка? «Акушерский травматизм мягких тканей родовых путей». Брр-р!
Я осторожно положила книгу обратно и прошла в дом. Он был велик и прохладен, обставлен случайной мебелью. В столовой спокойно соседствовали грубый, кустарно сколоченный обеденный стол, весьма кокетливый розовый диванчик и старинный буфет с вырезанными из дерева украшениями – виноградными гроздьями, битыми фазанами и прочим. Буфет стоял на ужасающих когтистых лапах. В целом все выглядело очень забавно.
Моя комната оказалась светлой и милой. Обои с наивными васильками, белые доски пола, вязаное кружевное покрывало на широкой кровати с никелированными шишками – старинной или сделанной под старину, я не разобрала. Бамбуковая этажерка с книгами, и на ней – моя Ариша, моя потерянная кукла. Только вот я не помню, чтобы на ней было такое чудесное платьице, все в оборочках.
В обнимку со своей старой куклой я заснула на мягкой, как облако, постели и проснулась только к обеду.
Крупно, по-деревенски нарезанные огурцы и помидоры в миске. Отваренная молодая картошка в перышках укропа, с медленно тающим маслом. Мясо на сковороде, зажаренное попросту, но такое аппетитное! Ледяная простокваша! Большая миска рубиновой клубники!