― Как угодно.
Булава передвинулся, пытаясь напрячь мускулы: верёвки на его запястьях и лодыжках ощутимо растянулись.
― Вам больно?
― Немного неудобно, хотя бывало и похуже. Как мы перебрались через реку?
― С помощью магии.
― Какой ма...
― Лазарь, ― резко оборвала его Келси. ― Мне нужны ответы.
Он ощутимо вздрогнул, зашевелившись в своих путах.
― Я знаю, что мой дядя назначил награду за мою голову. Но что он сделал для Тирлинга?
― Что ни возьми — это вероятнее всего дело рук вашего дяди.
― Объясните.
― Нет.
― И почему же?
― Я не буду обсуждать это с вами, Леди.
― Почему? Вы когда-то были стражником моего дяди?
― Нет.
Она ждала продолжения, но он лежал, не произнося ни слова. Почему-то Келси была уверена, что его глаза крепко закрыты, даже под повязкой, как у человека под строгим допросом. Она сильно прикусила щёку, пытаясь сохранить самообладание.
― Не понимаю, как я смогу принимать разумные решения, до конца всего не зная.
― К чему гоняться за прошлым, Леди? Ваше будущее в ваших собственных руках.
― Будущее из кукол и платьев?
― Я спровоцировал вас на ответный удар. И Вы его сделали.
― А что если я прикажу вам рассказать?
― Приказывайте, сколько вам угодно, Леди. Посмотрим, насколько вас хватит.
Задумавшись на секунду, Келси решила этого не делать. В случае с Булавой такая тактика не подойдёт; хотя она и могла приказать, он всё равно поступит по своему усмотрению. Понаблюдав какое-то время, как он беспокойно вертится в своих путах, Келси почувствовала, как её раздражение полностью уступило состраданию. Они весьма сильно скрутили его, ему едва хватало места, чтобы вытянуться.
― Как ваша голова?
― В порядке. Тот ублюдок ударил меня как надо и куда надо. Мастерский удар.
― Они вас голодом не морят?
― Нет.
― Кэрролл говорил мне, что именно вы вывезли меня тайком из Крепости, когда я была младенцем.
― Так и было.
― Вы всегда были стражником Королевы?
― С пятнадцати лет.
― Вы когда-либо жалели о том, что выбрали такую жизнь?
― Ни разу.
Булава пошевелился снова, напрягая и затем расслабляя ноги, и Келси с изумлением увидела, как он высвободил одну стопу из захвата верёвок.
― Как вы это сделали?
― Любой так может, если утруждает себя практикой, Леди. ― Он согнул стопу, разминая её. ― Через час я смогу высвободить и руку.
Девушка пристально посмотрела на него и неловко встала на ноги.
― Лазарь, у вас есть семья?
― Нет, Леди.
― Тогда я бы хотела, чтобы вы стали капитаном моей стражи. Подумайте об этом, пока будете пытаться освободиться.
И, прежде чем он смог ответить, она вышла из палатки.
Солнце начинало садиться, оставляя за собой на горизонте тёмные очертания облаков с оранжевым отсветом. Оглядев лагерь, Келси увидела Ловкача, прислонившегося к дереву и смотревшего на неё ровным задумчивым взглядом. Когда девушка встретилась с ним глазами, он улыбнулся мрачной холодной улыбкой, заставившей её вздрогнуть.