– Похоже, на месте, – подал голос Марк, вырывая меня из пелены задумчивости.
Сконцентрировавшись на действительности за бортом грузовика, я сверил номера на домах с отмеченным на карте адресом.
– Есть, через два дома будет пятиэтажка, нам на ту сторону, где лестница железная. Это, кстати, и вас касается, – это уже в окошко в кузов.
– В лучшем виде сделаем, – закивал неунывающий Маразм, – встреча с женщиной в реале, после виртуального общения, это событие, и я его пропускать не намерен.
– Кто бы сомневался, – хмыкнул я, глядя, как веснушчатый админ старается привести в божеский вид свою несуразную прическу.
Дом Евгении стоял на отшибе, немного вдалеке от остальных строений микрорайона и планировался, очевидно, как начало нового, но коммунизм сменился социализмом, деньги как всегда либо закончились, либо прилипли к чьим-то рукам, и стройка встала, сиротливо торча из земли здоровенными бетонными сваями за высоким забором. Отчужденность дома была нам только на руку. Бешеные, праздно шатающиеся по округе, подходя к строению, сразу оказывались в зоне обстрела, и стрелку можно было не торопясь снимать их одного за другим, особо не нервничая и не тратя лишних боеприпасов.
Протяжно прогудев три раза, охранник аккуратно остановил грузовик прямо под пожарной лестницей, заканчивающейся по традиции над первым этажом, и мы вчетвером задрали головы вверх. Окно четвертого этажа открылось, и на балкон выбралась девушка в яркой красной куртке, со здоровенным туристическим рюкзаком за плечами.
– Ой дура, – протянул я, видя, как Евгения, перебравшись через ограждения балкона, пытается достать вытянутой рукой до спасительной лестницы. – Куда же она с таким мешком?
– Полдома, что ли, хочет вынести? – ахнул из кузова Николай.
– Следите за поляной, – рявкнул на разинувших рты стрелков в кузове Марк, – хватит на девку пялиться. Она с вами в кузове поедет, там и налюбуетесь.
Опомнившись, Марик и Николай вскинули автоматы и принялись вертеть головой по сторонам, в то время как девушка, вопреки всем ожиданиям, наконец зацепилась за лестницу и, быстро переставляя руки и ноги, начала спускаться вниз. Достигнув второго этажа, Евгения повисла на последней перекладине на руках и, по-видимому, зажмурившись, расцепила пальцы. Прямо как я в это утро, спускаясь по веревке с третьего этажа. Все действо заняло не больше пяти минут, и мы не сделали ни единого выстрела, еще один плюсик.
– Жива? – поинтересовался я через плечо.
– Живее всех живых. – Симпатичная курносая мордашка и грива вьющихся каштановых волос, а глазищи-то какие, глазищи. Я почувствовал, что буквально поплыл. И угораздило же в таких-то обстоятельствах.