– Он умер. Его убили. Поэтому, Сэм, постарайся вникнуть в то, о чем мы тебя спрашиваем, и говори правду, когда отвечаешь, потому что теперь, раз ты знаешь, что человека убили, то понимаешь, что можешь оказаться в весьма неприятной ситуации, ясно?
– Я его не убивал, – сказал Уитсон.
– Никто и не говорит, что его убил ты. Мы просто хотим знать, что ты делал в проходе между домами в одной рубашке, когда на улице стоит такой холод.
– Я собирался колоть дрова, – ответил Уитсон.
– Какие дрова?
– Для растопки.
– Сэм, котельная в этом доме топится углем.
– Да, сэр.
– Тогда зачем же колоть дрова?
– У некоторых из жильцов в квартирах есть камины. Мистер Лассер привозит в своем грузовике обрубки деревьев, а я колю их на дрова, за что он платит мне пятьдесят центов в час. А потом продает дрова жильцам.
– Ты работаешь на него ежедневно, Сэм?
– Нет, сэр. Я прихожу на работу по средам и пятницам. Но в этом году Новый год пришелся на среду, и мистер Лассер сказал мне, что я могу не приходить, поэтому в эту среду я не работал, а пришел сегодня. В пятницу.
– Ты всегда приходишь в это время?
– Да, сэр. В три часа дня. Да, сэр, я всегда прихожу в это время.
– А почему так поздно? – Я работаю и в других домах по соседству.
– Делая что?
– Помогаю управляющим.
– Как получилось, что ты получил эту работу у мистера Лассера? – спросил Карелла.
– Я выпросила ее для Сэма, – донесся голос из открытых дверей, и когда они повернулись, то перед ними предстала худая негритянка с угрюмым лицом и горящими глазами. На ней был цветастый халат и мужские шлепанцы, но она прошла мимо патрульных с большим достоинством и, выпрямившись и высоко подняв голову, встала рядом с Уитсоном. Теперь она казалась еще более худенькой и хрупкой. Но Карелла, вглядевшись в нее, вдруг приметил схожесть черт ее лица и лица Уитсона и понял, что это его мать. Словно в подтверждение его догадки, она тотчас спросила: – Что вы делаете с моим мальчиком?
– Вы его мать, мэм? – заинтересовался Хейз.
– Да, – ответила она. Она говорила отрывисто, а голову наклоняла набок, словно держа собеседника под прицелом и собираясь всадить ему пулю между глаз в том случае, если он станет ей возражать. Поджав губы и сложив руки на тщедушной груди, она, точно так же, как и ее сын несколькими минутами раньше, нервно балансировала на цыпочках, будто ожидая, что у подъезда вот-вот начнут линчевать негров.
– Мы хотим кое о чем его расспросить, – сказал Карелла.
– Мой сын не убивал мистера Лассера, – заявила она, глядя Карелле в глаза.
– Никто этого и не утверждает, миссис Уитсон, – ответил Карелла, тоже не сводя с нее взгляда.