Перед боем Маляр не покидал полигона. И, таким образом, оказался на точке сбора первым. От данного сомнительного преимущества, впрочем, Малярийкин кайфа не получил. Скорее, наоборот. Незадолго до соревнований, перед самым рассветом, его очень звучно разбудил старший старшина.
– Подъем, боец! Жрать! Пить! Встать! Быстр-а! – С этой многозначительной репликой Байбулатов протянул подопечному вонючее какао и толстый бутерброд.
Маляр протер глаза, потом бросил взгляд на часы.
– А че случилось? Че рано-то так? – После бессонной ночи и короткого утреннего сна голова словно плыла. И все же привычки, наработанные еще в «наш-ангаре» в неудачные голодные годы, оставались сильными. Без всякого участия головы руки сами потянулись к «бутеру» и быстренько транспортировали кусок в рот.
Байбулатов почесал маковку. Обеими освободившимися после передачи какао руками.
– А, ну да, информация! – злорадно воскликнул он. – Значит, докладываю. Ночью примчалась Лена. Велела поставить тебе новое орудие. Мои реммехи возились, пока ты дрых. Пушка – прокачанный до второй модификации «Смоки». Это средний калибр. Как раз для нубов вроде тебя. От учебки отличается мало. Дешевая модель, простая, как сапог. Отлично подходит для шустрых корпусов, вроде первого «Васпа». Лавируй с ней, шмаляй, уносись. Высокая кучность при стрельбе. Хорошая скорострельность. Пробивная способность небольшая, достойный урон можно нанести на близкой и средней дистанции. Если вздумаешь жечь лобовую броню в корпусах высокого уровня – только в упор. То есть проще самому застрелиться. Уяснил?
– Уяснил… в смысле, так точно, товарищ старший старшина! Все, я пошел! – Малярийкин запихал в рот остатки бутерброда, плеснул в рот какао-кипяток (судя по вкусу имевший такое же отношение к какао, как мухомор к жульену), обжег язык, матюгнулся, сбегал отлил, умылся, натянул штаны и прочие причиндалы. Вылетел на полигон. Возле внешней стены АБП, то есть там же, где вчера бросили, высился блестящим верблюжьим горбом его вчерашний, уже обожаемый, танк.
Малярийкин еще подумал, что это просто прелестно – начать убивать людей на рассвете. Особенно в первый раз. Маляр стоял перед танком, танк перед ним, а солнце – солнце поднималось за танком, освещая грани стальной машины нежными розовыми лучами, делая обращенную к Малярийкину сторону смертоносного аппарата почти невидимой и темной, но контур танка ярким и выразительным. Особенно – на фоне светлого-пресветлого неба, на котором уже отгуляли звезды с луной, но еще не встало царствовать солнце. Первые мягкие лапки дневного светила ласково ложились на броню, прыгали бликами и звездочками по тусклой поверхности металлического гиганта. Красотень!