Малярийкин сплюнул. Этакое чудное солнышко и погода, по личному, его, Маляра, невысказанному мнению, не соответствовали предстоящей кровавой оказии с танкистами-гладиаторами. С этой стороны и ракурса «Васп» действительно походил на верблюжий горб. Если не видеть орудийный ствол. С ним… с ним контур «Васпа» напоминал нечто другое. Не розовое. Более матерное. В любом случае, боевая бронированная машина на рассвете выглядела интересно. Наверное – как всё на рассвете. Кроме, разумеется, трупа. Трупа танктиста, например.
Отбросив пессимистический настрой, Малярийкин быстро залез внутрь корпуса, оплел себя ремнями, активировал электронные боевые системы и принялся ждать.
Насколько помнил Маляр по армейке, танки и вообще тяжелую бронетехнику вроде САУ у них в дивизионной артиллерии называли «сундуками».
Сундук, тук-тук.
Веселый стук.
Соси снаряд, мой юный друг!
– прошептал себе под нос старую армейскую прибаутку Малярийкин.
В следующее мгновение в динамиках прозвучал сигнал к бою. Двадцать «сундуков» рванули с места мгновенно. Но хаотично. Как показалось Малярийкину (и было, к слову, на самом деле), нубы из его группы рванули на форсаже в разные стороны, просто чтобы не стоять на месте. Ни тактики ни какого-то сложного и заранее продуманного рисунка боя здесь не следовало искать. Если бы в группе были опытные бойцы – возможно. За линией хаотичных передвижений и рывков могла скрываться более сложная тактика, чем «кричи и беги». Но с нубами – никак нет.
Воздух разрезал огонь! «Эх, красиво», – подумал Малярийкин. Яркие вспышки. Грозное уханье. Малярийкин вопреки совету старого Байбулатова гермошлем не надел. Ну еще бы – начитался перед боем советов и инструкций. Вместо гермошлема на его башке красовались объемные специализированные наушники. Они и от ударной волны могли перепонки защитить и от громких звуков изолировали. Разрывы снарядов и их заунывный вой Малярийкин ощущал лишь как незначительный (но здорово раздражающий) глухой шум.
Как и траектории движения боевых машин, судорожные залпы башенных орудий, похожие по систематичности и упорядоченности скорее на чихание туберкулезника, чем на артиллерийскую стрельбу, выпинывали в небо снаряды наобум. Наспех, без дела, в «молоко». Будто начинающим игрокам было не жалко боезапаса. Будто начинающим игрокам было не страшно открыто, в столь ограниченной по масштабам локации такими выстрелами обозначать себя.
Но Малярийкин провел с Байбулатовым достаточно много времени вчера, чтобы знать – все именно так. Нубы не боятся обозначаться, и им не жалко боезапаса. Ведь по статистике большинство из них даже из группы не выйдет и умрет или обгорит в первом же бою. К чему тогда экономить? Пали, сука. Пали!