Граф явился прямо как солнце на рассвете, весь сияющий и радостный, в сопровождении двух капитанов, а впереди него вышагивал рядовой, несущий боевой штандарт, который граф придумал лично. Основу его составляли орлы римских легионов, дополненные раскрывшими клювы хищными птицами и украшенные шелковыми кистями.
Граф прямо-таки парил в облаке довольства и, полный доброжелательности, источал ароматы дорогого одеколона. Джино успел сделать несколько очень хороших снимков графа в обнимку с младшими офицерами; на одном из них он хлопал по плечу кого-то из старших сержантов. Простым солдатам он улыбнулся прямо как добрый папаша и, проходя вдоль колонны, только усилил их сплин несколькими банальными наставлениями о долге и жертвах во славу родины.
– Какое великолепное собрание истинных воинов! – сказал он майору. – Меня так и тянет запеть.
Майор Луиджи Кастелани в ответ только моргнул. Полковника частенько тянуло запеть. Он когда-то брал уроки у одного из самых известных музыкантов Италии и в молодости всерьез задумывался о карьере оперного певца.
Вот и сейчас он остановился, широко раскинул руки, откинул назад голову и запел глубоким, звучным баритоном. Младшие офицеры должным образом присоединились к нему, и взволнованный хор затянул «Ла Джовинеццу», маршевую песню итальянских фашистов.
Полковник медленно прошелся вдоль колонны, терпеливо дожидавшейся его на солнцепеке, время от времени останавливаясь и принимая картинную позу, а когда доходил до высокой ноты, поднимал правую руку, чуть касаясь средним пальцем кончика большого, тогда как другой рукой сжимал рукоятку украшенного драгоценностями кинжала у себя на поясе.
Песня закончилась, и граф воскликнул:
– Достаточно! Время выступать. Где карты? – И один из младших офицеров поспешно выступил вперед с планшетом в руках.
– Полковник, – тактично вмешался Луиджи Кастелани, – дорога отлично проложена и имеет соответствующие знаки. К тому же с нами двое местных проводников…
Граф проигнорировал его и обратился к картам, которые уже развернули перед ним на капоте «роллс-ройса».
– Ага! – Он внимательно изучил карты, потом поднял голову и обратился к двум своим капитанам: – Встаньте по обе стороны от меня. Майор Вито – вы вот здесь. Примите серьезный и строгий вид, пожалуйста, но не смотрите прямо в объектив! – Он королевским жестом ткнул в Йоханнесбург – в четырех тысячах милях к югу, – и достаточно долго пребывал в этой позе, чтобы Джино успел запечатлеть его. После чего он забрался на заднее сиденье «роллса» и стоя выбросил руку вперед, героическим жестом указывая направление похода – в сторону пустыни Данакил.