- Отец сказал мне, что вы оставили Элис жить здесь, в Камаре. Спасибо, мама, - искренне сказала Рея. Она снова вспомнила те ужасные дни, когда они с Элис во время плавания стали подругами по несчастью.
- Я была счастлива сделать все, что угодно, для несчастного ребенка. Если бы не она, мы бы даже и не подозревали, что ты осталась в живых и не узнали бы об этом жутком путешествии в колонии. Даже услышать обо всех этих несчастьях было благом для нас, ведь, по крайней мере, мы знали, что ты осталась в живых. Бедная девочка рассказала мне, как вы подружились и как ты часами рассказывала ей о нашем замке и всех нас. Когда её привезли сюда, она была так напугана вначале, но потом так привязалась к Камаре и всем нам, что у меня не хватило решимости отослать её в Лондон. У неё ведь нет никого на свете, а у нас здесь сколько хочешь свободных комнат, - бормотала герцогиня, стесняясь того, что она считала слабостью, и что на самом деле было добротой и великодушием.
- Знаешь, я иногда просто из себя выходила, когда она засыпала меня бесконечными вопросами о замке и всех вас. Только потом я поняла, что осталась жива и не сошла с ума именно благодаря воспоминаниям. Когда я голодала или умирала от холода, они напоминали мне о вас и я продолжала бороться, потому что больше всего на свете боялась, что умру и не смогу вернуться к вам, - пробормотала Рея, все ещё погруженная в воспоминания.
- Элис у нас хорошо, Рея. У девочки с детства талант ухаживать за больными, так что она прямиком попала под крылышко Роули. И ей хорошо известно, что теперь это её дом.
- Когда-то я пообещала, что помогу ей достать какие-нибудь документы, если мне удастся вернуться домой и рассказать вам о ней, - пробормотала Рея, до глубины души растроганная тем, как родители приютили у себя потерявшую родных девочку.
- А теперь, - сказала герцогиня, пытливым, материнским взглядом изучая каждую черточку дочери, - Расскажи нам обо всем, дорогая. Я сгораю от желания узнать ... - внезапная мысль заставила её замолчать на полуслове, и Сабрина Доминик с негодующим видом повернулась к мужу, который по-прежнему безмолвно стоял у изголовья постели, - Люсьен? Как тебе удалось узнать, что Рея вернулась в Англию? Ты ведь и не думал ездить в Бат, не правда ли? Ты солгал мне!
Люсьен Доминик тяжело вздохнул. Он ни минуты не сомневался, что ему ещё придется ответить за это. - Конечно, дорогая моя, я и не собирался в Бат. Я ездил в Лондон. Ну, а теперь, прежде, чем ты окончательно рассердишься на меня, радость моя ... - успел вставить герцог, заметив, что жена вот-вот обрушится на него с упреками, - Послушай, я и сам не был уверен в этом. Просто получил весточку, что корабль, на котором могла, по моим сведениям, находиться Рея, прибыл в Лондонский порт. Ты же помнишь, у меня в Лондоне были люди, которым было приказано глаз не спускать с доков и немедленно дать мне знать, как только этот корабль бросит якорь. Ты ведь была больна, милая, а я даже не знал точно, была ли на борту Рея. Мне не хотелось, пробуждать в тебе надежды, которые потом могли быть грубо разрушены, - объяснил Доминик, стараясь, чтобы его слова звучали как можно убедительнее, ведь он хорошо знал жену и был уверен, что на этом она не успокоится.