– В последнее время ты только и делаешь, что расспрашиваешь его о чем-нибудь, – заметила я.
– А он – меня. – Закончив играть, Ирен на мгновение приподняла руки, словно дирижер, после чего чинно сложила их на колени. – Я придумала для него скучнейшее задание, требующее недюжинного усердия и прилежания.
– Именно это ему и нужно после поездки в Париж.
– Судя по тону твоего голоса, ты еще не успела позавтракать. Попроси миссис Ситон приготовить тебе что-нибудь вкусненькое. Раз уж у тебя не получилось поехать в Париж, ты, по крайней мере, можешь как следует подкрепиться.
– А чем будешь заниматься ты, пока я предаюсь чревоугодию?
– Играть, – просто ответила Ирен, выбив ногтями забавный ритм.
Она не соврала. Подруга все играла и играла, пока, наконец, мне в голову не начала закрадываться мысль, что музыка в нашем доме станет для меня еще одним проклятием, в довесок к сквернословию Казановы. Попугай, надо отдать должное, во время моего завтрака хранил молчание. Склонив желто-красную голову, он внимательно слушал, как распевалась в соседней комнате Ирен.
Мне подумалось, что настоящий кошмар начнется, если Казанова, подражая Ирен, начнет, словно оперный певец, распевать октавы: «а-а-а-а-а-а-а», «о-о-о-о-о-о-о», «у-у-у-у-у-у-у» – и так далее, до бесконечности.
При этом, надо признаться, я была на седьмом небе от счастья, слушая, как Ирен разрабатывает голос.
Годфри пришел ближе к вечеру. Он признал, что специально перед нашим переездом вызывал настройщика фортепьяно.
– Тогда я тебе что-нибудь сыграю, – с настойчивостью в голосе произнесла Ирен. Сев на стульчик, она крутанулась на нем и заиграла Листа, причем гораздо энергичнее и бодрее, чем утром.
– А «Liebesträume»[44] осилишь? – спросил Годфри, когда смолк отзвук последнего аккорда.
– Я пока не готова петь, – промолвила Ирен, положив руки на колени, словно маленькая девочка, которую за что-то отругали. Мгновение спустя она подняла на Нортона озорной взгляд. – А вот тебе, возможно, придется поработать.
Она подошла к столу, вытащила из ящика связку разномастных ключей и швырнула ее адвокату.
– По праву наследника, ты должен обойти все банки, работавшие в Лондоне на протяжении последних тридцати с лишним лет, и выяснить, не снимал ли твой отец в одном из них банковскую ячейку. Несколько ключей в связке вполне могут быть и от подобных ячеек. Я считаю, что эти ключи – единственная по-настоящему стоящая вещь во всем сундуке. Остальное… дребедень.
– Неужели все банки до единого?
– Ты ведь, насколько я понимаю, хочешь найти пояс? Ну так ищи его.