«Ты совершил серьезное нарушение, приведя ее сюда», – заявил один из судей, который сидел за дальним концом стола.
«Но я…» – начал Калеб.
«ДОСТАТОЧНО!» – крикнул лидер Совета.
В комнате воцарилась тишина.
«Калеб, ты сознательно нарушил несколько законов нашего клана. Ты бросил свой пост. Ты пренебрег своей миссией. Ты разжег войну. И ты подверг риску всех нас из-за человека. И даже не из-за человека, а из-за полукровки. И – что гораздо хуже – ты привел ее сюда, прямо в нашу среду, подвергая всех нас опасности».
«Мы приговариваем тебя к 50 годам заключения. Ты не покинешь эти земли. И ты изгонишь эту полукровку из наших стен сейчас же».
«А теперь оставьте нас».
Кэйтлин и Калеб стояли вместе на большой открытой террасе вне Клойстерс, глядя в ночь. Вдалеке девушка видела реку Гудзон, которая выглядывала между голыми деревьями марта. Кэйтлин даже смогла увидеть крошечные фары машин, едущих через мост. Ночь была оглушительно тихой.
«Мне нужно, чтобы ты ответил на несколько вопросов, Калеб», – мягко попросила она через несколько секунд тишины.
«Я знаю», – ответил Калеб.
«Что я здесь делаю? Кто я, по-твоему?» – спросила Кэйтлин. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с духом и задать последний вопрос. – «И почему ты спас меня?»
Несколько минут Калеб пристально смотрел на горизонт. Кэйтлин не знала, о чем он думает или ответит ли ей вообще.
Наконец, он повернулся к ней. Он смотрел ей прямо в глаза и сила его взгляда была непреодолимой. Она не смогла бы отвести взгляд, даже если бы попыталась.
«Я вампир», – ровно произнес Калеб. «Из Белого Клана. Я живу уже более 3000 лет, а с этим кланом я нахожусь уже 800 лет».
«Почему я здесь?»
«Вампирские кланы и расы всегда находятся в состоянии войны. Они очень территориальные. К сожалению, ты угодила как раз в самый эпицентр».
«Что ты имеешь в виду?» – спросила Кэйтлин. – «Как?»
Он смущенно посмотрел на нее.
«А ты не помнишь?»
Кэйтлин растерянно смотрела на Калеба.
«Совершенное тобой убийство разожгло все это».
«Убийство?»
Калеб медленно покачал головой.
«Значит, ты не помнишь. Типично. Первые убийства всегда таковы».
Калеб смотрел ей в глаза.
«Прошлой ночью ты убила человека. Ты выпила его кровь. В Карнеги-Холл».
Кэйтлин почувствовала, как мир завертелся перед глазами. Она не могла поверить в то, что смогла причинить кому-то вред, хотя в глубине души каким-то образом понимала, что это правда. Она боялась спросить, кого же она убила. Неужели Джону?
Словно прочитав ее мысли, Калеб добавил:
«Певца».
Кэйтлин с трудом понимала. Все казалось таким сюрреалистичным. Девушке показалось, словно она только что была заклеймена черной отметиной, которую никогда не сможет стереть. Она почувствовала себя ужасно. Она теряла контроль.