– Ну и что, – не понял Самсон.
– Как что? Тырим оригиналы, и никаких копий, – пояснил уголовник.
– Дурак! Все его картины на казенном учете. От них избавиться трудно. Намучаешься, а отдашь за копейки. И вообще, мокрушными делами занимаются те, у кого мозгов нет. А насчет Крюкова поразмышлять можно…
Катя не стала дожидаться завершения разговора. Она почти бегом добралась до дверей и влетела в мансарду. Горбун дремал на стуле. Крюков при свете настольной лампы что-то подправлял на холсте.
– Игорь Петрович, я освободился и готов вас сменить. Спасибо, – сказала Катя Тарзану.
Тот выпучил глаза, услышав обращение по имени-отчеству, и чуть не грохнулся со стула. Затем вскочил, хотел что-то сказать, открыл рот, но ни слова не произнес, а только неожиданно улыбнулся радостной детской улыбкой. Катя улыбнулась в ответ, но, оставшись наедине с Крюковым, она стала серьезной.
– Виктор Антонович, – взволнованно обратилась она к художнику, – вы уверены, что, исполнив заказ, получите свободу и деньги?
Крюков поглядел на Катю, помолчал немного и ответил:
– Гнусняк не станет портить со мной отношения. Я ему нужен. А держать человека вечно под охраной и кормить – дорого и неразумно.
– Для взрослого человека вы слишком доверчивы и наивны. По-моему, после того, как вы наделаете Самсону копий, он вас укокошит, – сказала Катя.
– Самсон не злодей, а трусливый жадный делец. Пока его действия не выходят за рамки подлой шутки. Правда, с методами он перестарался… – вслух размышлял художник.
Катя расхохоталась.
– Избиение человека ногами вы считаете шуткой? Любопытное представление о дружеском юморе.
– Зато теперь он меня кормит черной икрой, – обиженно возразил Крюков.
Катя состроила презрительную мину.
– Легко же вас купить, маэстро. За приличный обед вы готовы забыть хамство и накропать обидчику кучу фальшивок!
– Я делаю не фальшивки, а копии, – возразил живописец.
– Как будто вы не понимаете, что Самсон их продаст за настоящие, – усмехнулась Катя. – Взрослый дядя, а изображаете невинность.
– Ничего я не изображаю. Фальшивкой считается копия с подделанной подписью автора оригинала. Я свои копии или подписываю своим именем, или не подписываю вовсе.
– Все равно вы продались за бутерброд с икрой, – продолжала язвить Катя.
– Все не так просто, юноша. Вы слишком примитивно толкуете мои поступки, – сказал Крюков.
– Объясните, если я такой бестолковый, – попросила Катя.
– Вы не бестолковый, а юный. Художнику, как и всякому человеку, надо есть. Это грустно, но факт. А еда стоит денег. Кроме того, существуют холсты, краски и кисти. А они стоят еще дороже. Поэтому, увы, без денег не прожить. – Крюков прошелся по мансарде и остановился возле Кати. – По своей воле я бы сюда не попал. Но раз Гнусняк привез меня силой, я выполню его заказ и на полученные деньги смогу писать то, что хочу.