Все это Олег понял из беседы с Одой, которая была в курсе всех дел и забот Всеволода Ярославича. Ода просила Олега не затевать свару из-за Чернигова именно теперь, когда великий князь пребывает в разладе со своим боярством и со Святополком, рвущимся на киевский стол. Падение Всеволода Ярославича не принесёт пользы Олегу и его братьям, поскольку Святополк по складу своего характера весьма завистлив и податлив на дурные советы. Став великим князем, он непременно затеет новый передел княжеских столов, и ещё неизвестно, чего дождутся от него Олег и его братья. Так полагала Ода. Олег не мог не признать её правоту.
Однако, согласившись на уступку Всеволоду Ярославичу, Олег потребовал и от него уступки, причём немалой. Он отказывался от Чернигова на ближайшие три-четыре года при условии, что великий князь нынче же отпустит Кунигунду и её мать в Германию.
Такое условие выбило Всеволода Ярославича из равновесия. Он долго кричал и бранился, обвиняя Олега в том, что тот якобы сам положил глаз на Кунигунду. Ни Коснячко, ни лекари долго не могли успокоить великого князя, который разошёлся не на шутку. Это было во время его второй встречи с Олегом.
После к Олегу пришёл Коснячко и попытался уговорить не сердить великого князя в теперешнем его состоянии.
- Ныне Всеволод Ярославич более похож на дитя капризное, нежели на мудрого правителя, - молвил Коснячко. - Отнять у него Кунигунду, это все равно что отнять последнюю радость жизненного бытия. Анна-то открыто брезгует делить ложе со своим супругом.
- Можно подумать, Кунигунда не брезгует, - Олег криво усмехнулся. - Иль она из вдовы превратилась в пленницу? Ты, боярин, разумеешь ли, что за подобное насилие над дочерью графа Орламюнде германский король, его сюзерен, может Всеволоду Ярославичу войну объявить. И ладно бы открыто, а то ведь Генрих в средствах-то не шибко разборчив. От него всяких козней ожидать можно. А вы тут носитесь с полоумным стариком как с дитятком малым, не ведая, чем это может обернуться для Руси в ближайшем будущем.
Коснячко понимающе закивал головой, вздыхая:
- Верно молвишь, верно. Токмо Всеволод Ярославич ныне скор на необдуманные решения и в гневе неукротим.
- Боишься в опалу угодить, боярин? - вновь усмехнулся Олег. - Я вижу, роль первого советника при великом князе тебя устраивает. Гляди, коль не будет по-моему с Кунигундой, то я вступлю в сговор со Святополком. Братья меня в этом поддержат. Вместе-то мы сбросим Всеволода Ярославича с киевского стола. Тогда тебе, боярин, придётся бежать из Киева куда глаза глядят.