«Мидори была права», – подумал Оми, гордясь женой.
Он еще раз осмотрел берег и деревенскую площадь: вроде все в полном порядке. Мидори и его мать ждали под навесом, сооруженным к прибытию Ябу и его гостя, Торанаги. Оми заметил, что мать не закрывает рта, и пожелал Мидори терпеливо сносить бесконечные упреки. Он разгладил складки на своем безупречном кимоно, поправил мечи и посмотрел на море.
– Слушайте, Мура-сан, – прошептал с опаской рыбак Уо, один из четырех деревенских старейшин, стоявших на коленях рядом со старостой перед остальными, – я так боюсь, знаете. Как бы не обмочиться прямо на песок.
– Потерпи, старина. – Мура сдержал улыбку.
Лицо Уо, широкоплечего человека-горы с огромными руками и сломанным носом, приняло болезненное выражение.
– Потерплю, но, кажется, сейчас немножко испорчу воздух. – Уо был известен любовью к соленым шуткам, силой и способностью пускать ветры.
– Э-э, может быть, лучше не надо, – хихикнул невысокий сухопарый рыбак Хару. – Один из этих дерьмоголовых может обидеться.
Мура прошипел:
– Вам же приказали не называть так самураев, пока хоть один остается около деревни.
«Ох-хо-хо, – подумал он устало, – надеюсь, все сделали, ничего не забыли». Мура взглянул на склон горы, на бамбуковый частокол вокруг временного укрепления, которое крестьяне соорудили с такой скоростью и с таким трудом. Триста человек копали, носили, строили. Куда проще оказалось возвести еще один дом. Он располагался на холме, сразу под домом Оми, и сейчас Мура видел это строение, уступавшее размерами жилищу самурая, но крытое черепицей, с наспех разбитым садом и банным домиком. «Видимо, сюда переедет Оми, а свой дом отдаст господину Ябу», – заключил про себя Мура.
Он оглянулся на мыс, из-за которого в любой миг могла показаться галера. «Скоро на берег вступит Ябу, и все мы окажемся в руках богов, ками, Бога Отца, его Сына и Мадонны, ох-хо-хо! Святая Мадонна, защити нас! Не оставь своей милостью. Всего несколько следующих дней. Оборони нас, нашего господина и повелителя! Я зажгу пятьдесят свечей, а мои сыновья обязательно примут истинную веру», – пообещал Мура.
Сегодня Мура искренне радовался тому, что он христианин и может ходатайствовать перед единым Богом за свою деревню. Он стал христианином в молодости из-за своего сюзерена, который перешел в новую веру и сразу же приказал всем своим людям сделать то же. И когда двадцать лет назад его господин пал в битве, сражаясь на стороне Торанаги с войсками тайко, Мура остался христианином в память о нем. «Хороший воин имеет только одного повелителя, – думал он, – одного настоящего повелителя».