– Я поступил так, потому что хотел, чтобы вы одумались, чтобы вы не погубили ни своей, ни моей жизни.
Но Сесили его не слушала, она продолжала горячо говорить о своем, о том, что у нее наболело на душе.
– С чего вы взяли, что мне будет лучше с тем, кто без всяких угрызений совести станет бесцеремонно помыкать мной, чем с тем, который позволит мне жить так, как мне хочется, как мне нравится?
Рэнд изумленно уставился на нее:
– Вы предпочли бы жить с человеком, который предоставил бы вас самой себе, чем с тем, кто любил бы вас, заботился о вас, уважал ваше мнение, разделял с вами ваши мечты? Скажите, Сесили, откуда у вас такое неудержимое стремление полагаться только на себя, на свои собственные силы?
– Разве вы, Рэнд, уважаете мое мнение? – грустно заметила Сесили, пропуская мимо ушей его вопрос. – Вы намерены помешать моей свадьбе с человеком, которого я выбрала. Ирония состоит в том, что, поступая таким образом, вы тем самым показываете, как я была права, выбрав именно его.
Она перестала ходить взад-вперед и остановилась перед ним:
– Вот видите, даже такой умный человек, как вы, порой может совершать глупость, причем изрядную.
В ответ Рэнд нарочито подчеркнуто произнес:
– А такая женщина, как вы, Сесили, твердо знающая, что ей нужно, почему-то совершенно не в ладах со своим собственным сердцем.
– Любовь делает женщину слабой и зависимой. – Сесили опять принялась ходить взад-вперед по комнате. – Но меня не сделает. Неужели вы рассчитывали, что, как только Норланд исчезнет с моего горизонта, я тут же брошусь в ваши объятия?
В самом деле, не рассчитывал ли он на это? Нет, не рассчитывал, но втайне надеялся. Вот и сейчас, взять бы ее за плечи и вытрясти из нее всю дурь вместе с упрямством, но еще сильнее в этот миг ему хотелось обнять ее и прижать к своей груди.
Сесили обхватила голову руками, как будто страдала от головной боли:
– Такие мужчины, как вы и Монфор, привыкли манипулировать людьми с целью получить то, что им нужно. Нередко из альтруистических соображений, следует отдать вам должное. – Она тяжело вздохнула. – Может быть, все из-за того, что ни один из вас не позволяет себе по-настоящему, глубоко любить другого человека. Вы смотрите на любого, как на пешку или как на соперника, которого надо или обхитрить, или победить. Но если любишь, тогда желания других людей становятся тебе небезразличны. Рэнд, если можно, не надо больше заставлять людей плясать под свою дудку.
В душе Рэнда поднялся такой вихрь противоречивых мыслей и чувств, что поначалу он не мог выговорить ни слова.