Командующего экспедицией Гариланта и старшего жреца разведчиков Борислава Рус вызвал в надежде на то, что они все-таки перехватят судно с Гнатиком. Тогда им придется иметь дело с пленителями сына – Теневиками. И для того чтобы у верных людей заворот мозгов не случился, разведчики должны знать истинное – вполне человеческое происхождение пасынка их Бога. Тогда они смогут противостоять оборотням в том числе и интеллектуально. И непременно надо рассказать, как обнаружить и защититься от тех тварей. Этруск, особенно склонный к Призыву, должен справиться – гореть оборотни должны не хуже людей. И о старых знакомых, о лоосках, напитанных не совсем понятной смешанной Тартаро-Лоосской Силой, Рус решил обязательно поведать. Будет на то воля богини удачи – его подданные с ними не столкнутся. Очень уж мерзкая у них Сила, противная и смертоубийственная. Кстати, откуда? О пятнах, об альганах с каганами, о Древе Жизни, а стало быть, и о Древе Лоос, на том континенте не слышали, и альгано-каганскую Силу ранее ощущали, как слабое безмозглое магическое возмущение, приведшее тем не менее к вселенской катастрофе, к холодным Сумеркам и перераспределению Божественных Сил…
«К черту!!! – мысленно возопил Рус, отгоняя навязчивые подозрения, сбивавшие его с основной линии: он держал длинную речь о самом себе. – Потом, все потом…»
Бывший земной «браток» не раз бывал подследственным. И в «том» мире и в «этом». Но какой он был наивный, когда полагал, что знает о перекрестном допросе все. Оказывается, Рус не представлял себе и сотой доли испытанных переживаний. Не предполагал, как больно ранит недоверие, как сжимается сердце, когда свои, практически родные люди, которые готовы были за тебя в огонь и в воду, вдруг отшатываются, отворачиваются. Их взоры наполняются страхом и досадой, удивлением и каким-то головокружительным испугом, будто каждый из них потерял опору…
От невероятного известия все присутствующие очнулись одномоментно, словно диверсанты-ныряльщики, страхующие друг друга, разом появляются из глубины. И набрасываются на бывшего кумира, которого недавно считали умелым инструктором, с которым не страшно было любое погружение. В итоге, едва не помирая от слабости, Рус закончил отвечать на ворох возмущенных вопросов. Окружающий мир сузился до размеров внутренностей большого кита, земная обстановка давно рассыпалась пылью, а люди, мерцая как поломанные гирлянды, сидели на холодном песке и гомонили… гомонили…
Когда Рус почувствовал, что среднее состояние народа, сменив недоверие, ошеломление, гнев, обиду, страх и подозрительность, перешло на некое подобие облегчения, он отпустил все «отражения» и вышел из вселенной сам.