– Стыд и срам, – повторил Поп, и тоже замолчал, приняв позу, олицетворяющую непреклонность.
Помолчав вдоволь, Сынок сказал:
– Может, мне с ним следует поговорить?
– Уж не обессудь, – Барыня кивнула. – Будь добр. Ты мужчина в доме. А то у нас время сейчас горячее, до того ли. Пойдут мужики лясы точить, а когда ж работать-то будут, а у нас и так не все хорошо с хозяйством, да и урожай собирать надобно.
– Я поговорю.
– Не о чем говорить с басурманом, – веско сказал Поп. – Одно слово – утопить.
– Заповеди, батюшка, не забывайте о заповедях, – напомнил ему Сынок. – Что ж, мутер, зови басурмана.
9. К вопросу о рабовладении
Шустрый понял, что его ведут – почти тащат – к усадьбе. Он рассудил, что, возможно, с ним будут говорить о принятии другой веры.
Вместо Барыни в гостиной наличествовал в расслабленном одиночестве красивый молодой парень в узорчатом шелковом халате поверх чистой рубахи. Их оставили наедине. Шустрый молчал, а парень его изучал. Шустрый понял, что это сын Барыни, о котором так горячо толковали вчера.
– Присаживайтесь, – сказал парень – и Шустрый понял. Да и странно было бы, если бы не понял – парень говорил на его, Шустрого, наречии, вот только произношение было другое – так говорят в столице, на юге по-другому произносят. – Присаживайтесь и расскажите мне, кто вы такой. А, простите – я здешний землевладелец, сын…
– Да, я понимаю, – сказал Шустрый.
– Вы надолго к нам?
– Вы это в шутку спрашиваете?
Сынок засмеялся.
– Простите, – сказал он. – Вы все еще мне не представились.
– Я – Шустрый.
– Прозвище военное?
– Нет, по жизни.
– Что ж, господин Шустрый, вы не хотите называть свое имя – у вас, возможно, есть какие-то причины, не буду настаивать. Откуда вы родом?
– Вам это известно, сударь.
– Я хотел спросить – из каких именно весей?
– Из южных.
– Понятно. В оперном театре бываете?
– Где?
– Тоже понятно. А в деревне вы занимались…
– Я столяр.
– Хорошо знаете свое дело?
– Жалоб по сию пору не было.
– Прекрасно. Люблю людей, знающих свое дело. И какие же у вас планы на будущее? Собираетесь остаться здесь, у нас, или вернетесь в южные свои веси?
– Не решил еще. Но не хотелось бы злоупотреблять гостеприимством.
– Вы вежливы и тактичны. Вы здесь прижили ребенка, насколько я понимаю?
Шустрый не ответил.
– Предрассудки, предрассудки, – сказал Сынок задумчиво. – Вас принуждают жениться?
– Принуждают?
– Поп, и матушка моя.
– Да вроде нет. Просят. Но для этого я должен…
– Знаю, знаю, – Сынок кивнул. – Но видите ли, господин Шустрый, вас обманывают.
– Обманывают? Почему? Каким образом?
– Вы знакомы с законами нашего государства? Вижу, что нет. О крепостной зависимости слышали?