Я легла на бок и свернулась клубком, подсунув под голову локоть вместо подушки. Цементный пол оказался ледяным. Я огляделась и увидела кусок брезента на большом динамике.
– Уже несу, – отозвался Бенджи, схватил брезент и направился ко мне.
Я сдвинулась, ожидая, пока Бенджи организует «постель».
– Спасибо, – сказала я и вернулась на прежнее место.
Бенджи выпрямился, не произнеся ни слова, но через минуту вернулся и набросил на меня шерстяное одеяло.
– Мой отец всегда настаивал, чтобы я зимой держал в багажнике одеяло, на всякий случай. Выходит, он и в этом был прав.
– Но не во всем, – возразила я, дрожа под одеялом.
Бенджи растирал мою руку, помогая согреться.
– Да, верно.
– И ты больше не на его стороне.
– Да.
– И как ты себя чувствуешь?
Бенджи немножко подумал, потом усмехнулся:
– Очень даже неплохо. Он также учил меня думать самостоятельно.
– Думаешь, он тебя простит?
– Не знаю. Наверное, мы это выясним, когда я окажусь в федеральной тюрьме… или не выясним.
Я улыбнулась в ответ и задрожала, когда поняла, что Бенджи собирается лечь рядом со мной. Да, в здании радиостанции было чертовски холодно, но это не единственная причина моего желания прижаться к Бенджи. Он давно уже гонялся за мной. Но пока на горизонте не появился Сай, моя душа спала, я не в состоянии была что-либо чувствовать. Как ни иронично, но явление Сая пошло Бенджи на пользу. А теперь, когда дверь наконец распахнулась, я не могла насытиться новыми ощущениями.
Теплый Бенджи примостился рядом со мной, дрожь ослабела, и я прижалась к нему поплотнее.
– Это стало часто повторяться, – хихикнула я.
Бенджи подсунул под меня руку, прижался крепче.
– Должно быть, у меня сегодня счастливый день.
Я усмехнулась и коснулась пальцами его руки. А он сжал мою ладонь, поднес ее к губам и поцеловал.
– Я так по тебе скучал, – прошептал он.
Я повернула голову, прижалась лбом к его подбородку.
– Уже ничто не останется прежним, да?
– Не знаю, – со вздохом ответил Бенджи. – Все зависит от того, о чем именно ты спрашиваешь. Если имеешь в виду наши жизни до встречи с пришельцами… наверное, да, все изменится. Если же говоришь о нашей дружбе… может, и нет.
– Ты, по крайней мере, честен.
Бенджи коснулся губами моего виска:
– Я не хочу, чтобы все стало как прежде. Ты бы никогда раньше не позволила мне так тебя обнимать.
– Не знаю. Ты нравился мне все больше и больше.
– Вот как? – удивился Бенджи, глядя сверху вниз.
Я положила голову на его согнутую руку. Несколько месяцев назад одиночество ничуть меня не тяготило я и не думала о том, чтобы обзавестись возлюбленным.