– Значит, я наконец-то получу то уважение, которого заслуживаю, и с этим я как-нибудь проживу, – заявил Теннисон, поднося руку девочки поближе к камню.
А я выхватила из его кармана авторучку и воткнула в глаз! Он заорал от боли и согнулся пополам, прижав ладони к лицу.
Брамбергер протянул вперед руки, но не пытался остановить меня. Рендлешем хотел меня схватить, но тут послышался щелчок взводимого курка, и все замерли.
По другую сторону прозрачной стенки стоял Бенджи с пистолетом Брин в руке.
– Где Сай? – спросила я, перекрикивая вой Теннисона.
Шагнула к Бенджи, но замялась.
Сай вышел из-за спины Бенджи:
– Он меня убедил.
– С помощью пистолета? – Я окинула Бенджи взглядом.
Он смотрел на меня умоляюще, отчаянно надеясь, что я ему поверю.
– Наоборот, – ответил Сай. – Он освободился, но нападать на меня не стал. Вместо этого просил помочь ему спасти тебя.
Здание снова содрогнулось, на этот раз куда сильнее, мы едва не попадали на пол. Бенджи поймал меня за руку, не дав стукнуться головой о стол.
Я вырвала руку.
– Рори, – прошептал он, сдвинув брови.
Прежде чем он успел сказать что-то еще, Рендлешем шагнул к нам, и Бенджи снова направил на него пистолет.
– Давай попробуй. – Бенджи сверкнул глазами, он так крепко сжимал оружие, что у него задрожала рука, а вены под кожей вздулись. – Я с удовольствием всажу пулю тебе в рожу.
Сай увидел Цави и бросился к ней.
– Что? Цави? Цави! – Он подхватил ее на руки и посмотрел на меня повлажневшими глазами. – Хамок в трех милях к востоку отсюда. Где Аполлония?
– На крыше.
Сай посмотрел на камень и осторожно вернул Цави на стол. А потом бросился вон из пластиковой комнаты и помчался наверх.
Бенджи внимательно осмотрел помещение, и ему стало не по себе от увиденного. А потом его взгляд упал на мужчину средних лет, лежавшего на столе. Глаза Бенджи полезли на лоб.
– Папа? – вскрикнул он.
И бросился выдергивать трубки из вен мужчины и обрывать тянувшиеся к нему провода.
В пластиковом помещении появилась Брин; ее руки все еще были связаны.
– Папа! – закричала она. – Что ты с ним сделал? – рявкнула она на Брамбергера.
Тот захныкал и попятился, налетел на ближайший табурет и сел на него.
– Но я думал… я думал, это правильно, во имя науки!
– Папа! – повторял Бенджи, легонько хлопая мужчину по щекам. – Папа!
Брамбергер потянулся к стоявшему неподалеку подносу с инструментами и взял с него шприц.
– Это, – сказал он, нажимая на поршень.
– Не прикасайся к нему! – крикнул Бенджи, снова направляя на негодяя оружие.
Но Брамбергер не обратил на него внимания и влил жидкость из шприца в последнюю капельницу, что еще оставалась в руке мужчины.