Свистунов перехватил его тревожный взгляд и, подняв костлявый палец, пояснил:
— Это отчет о случившемся событии и ордер на арест. Приговор вам вынесут в Главном штабе. Тут я, к сожалению, бессилен. Могу только написать рапорт начальству о вашем образцовом поведении.
Печерский кивнул и улыбнулся.
— Обещаю не буянить, господин майор.
— Ну и, памятуя о покойном князе, готов выслушать личные просьбы по поводу вашего содержания и по мере возможности споспешествовать…
— Благодарю, господин майор! Вы, верно, догадываетесь, что у меня одно желание — выбраться отсюда как можно скорее. Но поскольку это не в вашей власти, то никаких других просьб у меня нет.
— Коли так, прочитайте сей документ и распишитесь. Не обессудьте — дел невпроворот! У меня ведь тут двенадцать арестованных офицеров, и все они для меня, как дети родные…
Печерский пробежал глазами бумагу, путаясь в завитушках витиеватого почерка, потом взял у писаря перо с чернильницей и поставил размашистую подпись.
Свистунов, кряхтя, поднялся и, сунув в подмышку костыль, в сопровождении писаря направился к выходу, но у самой двери задержался.
— Уж не знаю, как сказать, Владимир Алексеевич… У меня в приемной находится дама, прибывшая из Красного Села. Кто-то известил ее о вашем аресте, и теперь она умоляет о свидании. По артикулу никаких свиданий вам не положено, но, в память о покойном князе…
— Кто она?
— Представилась вашей сестрой. Да уж я-то знаю, что так называют себя все девушки, чтобы повидать своего милого…
— Как ее зовут?
— Натальей Алексеевной!
— Натали?! — воскликнул Володя. — Кто ей сообщил обо мне? Господин комендант, ради бога, разрешите этой даме повидаться со мной! Она действительно моя сестра!
Комендант поглядел на взволнованного юношу, потом на безучастную физиономию писаря, почесал в затылке и махнул рукой.
— Ладно, так и быть! Только недолго.
* * *
Высокая тоненькая девушка на мгновение остановилась на пороге камеры и подняла вуаль на поля шляпы. Легкие льняные волосы рассыпались локонами, обрамляя прелестное лицо. Чистые прозрачные голубые глаза засияли при виде молодого князя. На скулах проступил нежный румянец.
— Сестренка… — растроганно сказал Печерский.
— Володя!
Натали шагнула к брату-близнецу и обняла его. В ранней юности они были очень похожи, но с годами Володя возмужал, а Натали утратила подростковую угловатость и стала женственной.
— Когда ты успела примчаться из Красного? Как узнала, что я здесь?
— Сергей Павлович известил… Что случилось, Володя?!
— Да ничего особенного. На штандарте случайно был поврежден герб, а великий князь Николай усмотрел в этом злой умысел.