Монах кивнул и исчез за дверями. Агван перевел взгляд на Щербатского.
– В последние дни ты выглядишь беспокойным, – заметил он. – Скажи, что случилось? Плохие новости от твоего владыки?
– Нет, – качнул головой Федор Ипполитович. – Новостей пока нет – ни плохих, ни хороших. Вероятно, письмо все еще в пути.
– Возможно. А где мой товарищ, Буда Рабданов?
– Буда занемог. Внезапная болезнь приковала его к постели.
– А кто пришел с тобой?
Щербатской бросил на Жданова короткий взгляд.
– Это мой старый товарищ. Мы обучались вместе. Его зовут Георгий.
– Я рад нашему знакомству, Георгий. Долго пробудете в Урге?
– До окончания зимы, – ответил Жданов с вежливым кивком головы. – После чего отправлюсь с моими товарищами в дальнейший путь.
– Вы – путешественник? – спросил Доржиев.
– Да. Я ученый, прибывший, чтобы узнать больше о здешней земле.
– Стремление к знанию – благородная черта, хоть и не всегда ведущая к просветлению. Пусть ваше путешествие будет удачным.
В комнату вошел служка. На подносе, который он держал перед собой, стояли три небольших глиняных чашки, мельница, кувшин и турка в небольшом поддоне с песком. Ее полированная ручка ловила блики зажженных свечей. Поставив поднос на столик перед Агваном, слуга отошел на несколько шагов и замер слева от выхода.
– Могу ли я просить тебя оказать мне честь в приготовлении этого напитка? – спросил Доржиев у Щербатского.
Федор Ипполитович с улыбкой кивнул.
– Почту за честь приготовить напиток для своего друга.
Раскрыв кисет, он пересыпал зерна в мельницу и принялся вращать рукоять, неспешно перетирая их.
– Значит, от твоих владык по-прежнему нет вестей? – спросил Доржиев, наблюдая за действиями Щербатского.
– Увы, – ответил тот, – дорога сюда далека, а сложные вопросы требуют размышлений, не более коротких, чем эта дорога.
– Почему ваш император не желает помогать далай-ламе? – Похоже, Агван Лобсан не намеревался говорить обиняками.
Федора Ипполитовича такой поворот врасплох не застал.
– Его величество не дал отрицательного ответа, – уклончиво сообщил он. – И все же вопрос переселения далай-ламы в Бурятию требует всестороннего рассмотрения.
Он пересыпал смолотые зерна в турку, залил их водой из кувшина и поставил на угли, тлевшие рядом в небольшой напольной жаровне.
– Россия не желает вступать в открытый спор с династией Цинь. Вопрос принятия далай-ламы прежде всего затронет интересы Англии, но Китай, опираясь на ее поддержку, также стремится к присоединению Тибета – во всяком случае, пока власть находится в руках императрицы Цыси.
Густой кофейный аромат наполнил комнату. Федор Ипполитович расставил чашки – две коричневые и одну с тонким узором по краю – и разлил напиток. Одну из простых чашек он передал Жданову, вторую взял сам. Доржиев взял третью. Едва слышно скрипнула дверь – вышел из комнаты слуга.