Консул повернулся к Дашевичу:
– А вы, Аркадий Семеныч, что скажете?
Медик озадаченно пожевал губами.
– Для установления причины смерти, – произнес он, – потребуется вскрытие. Но, предварительно, высказанное предположение вполне логично.
– Что странно, – продолжил Жданов, – в комнате нет следов борьбы. Да и на теле я не обнаружил синяков или ссадин. Выходит, что Сурядов добровольно дал себя связать. Я осмотрел тело на предмет инъекций – ему могли сделать укол морфия, например, – но здесь очень плохое освещение. Потребуется повторный осмотр кожной поверхности в прозекторской.
Дашевич кивнул. Владимир Федорович, прикрыв глаза, чтоб не видеть погибшего, спросил:
– Получается, что ваша идея об умышленном заражении Рабданова оспой подтверждается?
– Увы! – кивнул Жданов. – Кто-то желал смерти этого человека.
– Полагаете, убийца подкупил Сурядова, дабы тот подбросил Буде Рабдановичу зараженный оспой предмет, после чего лишил Агафона жизни?
– Это разумное предположение.
– Как думаете искать убийцу?
Жданов пожал плечами.
– Владимир Федорович, я ведь не сыщик. Я – ученый. Полагаю, расследование лучше передать людям, более пригодным для этого.
– Говоря откровенно, никого, более пригодного, чем вы, Георгий Филимонович, у меня нет. – Люба испытующе посмотрел на Жданова. – Если бы не ваша блестящая догадка, мы, во-первых, не обнаружили бы пропавшего так быстро, а во-вторых, могли бы и не уразуметь его связь с болезнью Рабданова. Так что покорнейше прошу вашего содействия в этом вопросе.
– Необходимо поставить в известность Петра Кузьмича – он рассчитывает на мою помощь в подготовке экспедиции…
– Поставьте, – кивнул Владимир Федорович. – Хоть, по правде сказать, я не думаю, что расследование будет отнимать у вас слишком много времени. Господа.
Кивнув присутствующим, консул вышел. Дашевич кашлянул, привлекая к себе внимание.
– Думается мне, – сказал он, обращаясь к Георгию Филимоновичу, – что убийца едва ли стал везти оспу издалека – слишком велик риск. Нужно искать больных в Урге.
– Это зачем еще? – удивился Щербатской.
Дашевич, склонившийся над убитым, ответил:
– Затем, что больной или его близкие могли запомнить человека, который забирал его вещи… Орудовали бритвой или скальпелем – линия среза чистая… Хотя… – он поиграл желваками на скулах, – срезать бритвой носовой хрящ вряд ли получится. Тут нужно что-то потяжелее. – Отступив от тела, он обернулся к мявшимся за дверями казакам: – Ну-ка, братцы, заберите его да снесите в лазарет.
Жданов и Щербатской освободили комнату, позволяя казакам пройти. Георгий Филимонович в задумчивости приглаживал большим пальцем бакенбард.