Щербатской видел в таком решении очередную смену настроений на Певческом мосту. Для него самого отъезд далай-ламы также означал завершение монгольской миссии. Федор Ипполитович готовился к возвращению в Россию.
Рабданов, вопреки мрачным прогнозам Дашевича, начал поправляться и вскоре пришел в себя. Аркадий Семенович избегал давать какие-либо обещания, но лицо его стало куда светлее и приветливей.
Все произошедшие события никак не отразились на намерениях Петра Кузьмича Козлова, с головой ушедшего в подготовку экспедиции, до возобновления которой оставалось не более двух месяцев.
Что же касается Жданова – перед самым своим отъездом консул вызвал его к себе.
– Георгий Филимонович, – испытавший значительные нервные потрясения, Люба выглядел усталым и осунувшимся, – я позвал вас для важного разговора. Вы наверняка извещены о моем скором отбытии в Харбин.
– Тайны из этого не делалось, – согласился Жданов.
– Несомненно, вас удивил тот факт, что я до сих пор не назвал имя того, кто заменит меня на посту консула Российской империи в Урге. Причина тому, к великому моему сожалению, весьма прозаична – Министерство иностранных дел не намерено назначать нового консула. При этом само консульство остается.
– Не совсем понимаю, к чему вы клоните, Владимир Федорович.
– Я поясню. Поскольку консульство продолжает, пусть и без официального одобрения, свою работу, здесь необходим человек, способный его возглавить. Согласен, задача не из простых. Именно потому я и решил обратиться к вам.
Жданов провел большим и указательным пальцами по бакенбардам.
– Вы предлагаете мне стать консулом без консульства, Владимир Федорович?
– Да, можно и так сказать. Поймите меня правильно, я не намерен взвалить на вас бремя своих обязанностей, не предложив ничего взамен. Не сомневаюсь, рано или поздно в Петербурге поймут, что консульство при дворе Богдо-гэгэна необходимо. И тогда ваше назначение из неофициального станет официальным. В том, что пост этот сохранят за вами, я не сомневаюсь – пришлый человек здесь не справится. Вы же наделены острым умом, имеете соответствующее образование и уже зарекомендовали себя как человек решительный и прозорливый, способный действовать в самых жестких условиях.
– Боюсь, вы несколько преувеличиваете мои способности, – покачал головой Жданов. – Мои профессиональные знания в большей мере относятся к культуре Средней Азии и исламским религиозным течениям, а успешные действия мои – плод скорее необъяснимого стечения обстоятельств, нежели работы ума.
– Георгий Филимонович, скромность, вне сомнений, входит в число ваших добродетелей, но давайте оставим демонстрацию ее до лучших времен. Сейчас мне важен ваш ответ.