Жданов отрицательно покачал головой.
– Каким бы лестным ни было ваше предложение, я вынужден ответить отказом. Я уже связан обязательствами перед Петром Кузьмичом, и оставить его сейчас, когда замену подобрать нет никакой возможности, было бы верхом неуважения – а неуважение к этому человеку я проявить не могу.
Жданов помолчал какое-то время, глядя консулу в глаза. Люба также не нарушал тишины. Наконец он распрямился, поведя онемевшими от долгой бумажной работы плечами, и произнес неспешно:
– Ну что же, в таком случае я желаю вам удачного путешествия. Еще раз благодарю за оказанную помощь. Я всенепременно напишу об этом в официальном отчете.
– Я бы не хотел этого, Владимир Федорович, – поднимаясь, произнес Жданов. – Но, в свою очередь, могу сказать, что в том случае, если при моем повторном посещении Урги по возвращении из экспедиции предложение ваше все еще останется в силе…
– Останется. – Люба взглянул на Георгия Филимоновича пристально, в своей обычной манере.
Жданов кивнул. На лице его проступила легкая, почти что юношески-мечтательная улыбка.
– В таком случае, я обещаю серьезно его обдумать. Есть в этом городе нечто притягательное.
Человек, проведший в Урге десять лет, ответил на улыбку, едва обозначив свои чувства легким движением губ.
– Без сомнения есть, Георгий Филимонович.
С тем они и расстались. Следующей их встрече суждено было произойти только спустя три года, в те тревожные дни, когда Богдо-гэгэн, поддерживаемый знатью и народом, взял себе титул богдыхана, а Монгольскую землю провозгласил свободной от китайской власти. Агонизирующая Циньская империя, испугавшись могучего северного соседа, не решилась силой оружия усмирить мятежную провинцию. Впрочем, империя Российская в те дни также не могла похвастаться крепким здоровьем. Крушение двух монархий произошло почти одновременно – как и многих других во всех концах света. И с крушением этим начался новый виток истории, в том числе истории монгольской, лихой и страшный, в котором Георгию Филимоновичу Жданову еще предстояло сыграть свою, пускай и не слишком заметную, роль.
Маньяк № 13
Парфенов М. С
Благословенная тишина
Даже когда она была мертва, она все еще скулила на меня. Я не мог заставить ее заткнуться!
Эдмунд Кемпер
Один мой друг, имя которого я здесь называть не буду, и вскоре вы поймете, почему, служил в органах правопорядка, а точнее – в «убойном» отделе милиции. Был он там не то что за главного, но и не в рядовых сотрудниках ходил. При этом человек он характера самого серьезного, к глупым шуткам не склонный, что позволяло мне всегда и во всем доверять ему, что бы он мне ни рассказывал.