— Мадам! — окликнул он меня. — Мадам, вы платок обронили!
Я не оглянулась, а разъяренный Слугги с грозным рычанием преградил Клавьеру дорогу, прикрывая мой уход.
Подобрав юбки, я, не помня себя, бросилась в первый же выход, какой увидела. Крутые ступеньки были под моими ногами. Я поспешно спускалась, думая, что вот-вот упаду, и у самого подножия винтовой лестницы столкнулась с Александром. Он поддержал меня.
— Что с вами, дорогая? На вас лица нет.
Он осторожно поднял мою вуаль. Я в отчаянии прижалась к нему, словно желала не дать ему ничего понять. Он отстранил меня.
— Что случилось? Вы вся дрожите.
Под его пристальным взглядом я снова ощутила страх. А вдруг он все узнает? Узнает о моем прошлом? Почти трусливая тошнота подступила к горлу.
— Мне… мне дурно… Дайте платок!
Он подал мне платок, и меня стошнило. Вытирая лицо, я тяжело вздохнула. Этот приступ рвоты неожиданно вернул мне спокойствие.
— Александр, мне очень жаль, но этот корабль мне не нравится.
— Не нравится? Совсем недавно вы говорили другое.
— Да, но… Какая первая остановка в нашем пути?
— Аяччо на Корсике.
— Когда мы туда приезжаем?
— Через два дня.
«Два дня! — подумала я в отчаянье. — Целых два дня мне придется плыть бок о бок с Клавьером!»
— Мой дорогой, я умоляю вас, давайте сойдем в Аяччо. Мы найдем другой корабль и… и… Корсика так хороша, мы с удовольствием ею полюбуемся!
Мои аргументы звучали слабо, это я и сама поняла. Александр окинул меня внимательным взглядом.
— Это все?
— Д-да, — ответила я запинаясь.
— Любовь моя, мы сделаем так, как ты захочешь.
Такой уступчивости я не ожидала — ведь со стороны мои желания выглядели явно нелепо. Я с искренней радостью сжала руку мужу.
— Мне жаль, что так получилось… Но я не могу ехать на этом корабле! Я была на палубе, и мне уже стало дурно.
— Я достал для вас настойку против морской болезни.
— Да, но… я все равно хочу сойти в Аяччо.
— Ну, об этом мы уже договорились.
Он обхватил меня за талию.
— Милая моя, вы, по-моему, слишком устали. Пойдемте, я отведу вас в каюту. Вам надо поспать.
— Только не через палубу! — воскликнула я, заметив, что он намеревается вести меня наверх.
— Почему?
— Именно там мне стало дурно.
Он не возражал и довел меня до каюты другим путем. С Клавьером я больше не встретилась, и это немного меня успокоило.
Александр помог мне лечь и заставил проглотить ложку добытой им настойки — она не имела запаха и вкуса, лишь какой-то слабый лимонный привкус. Герцог сел рядом со мной, ласково касаясь рукой моего лба, поднес к губам мои пальцы. Как мне хорошо и спокойно рядом с ним… Я свернулась калачиком, приникнув щекой к его руке, и сердце умерило стук.